Керрая. Одна любовь на троих. Том 2
Шрифт:
– Не бойся, – шепнул он, – не бойся, Керрая…
А меня начала бить мелкая дрожь. Я видела, как темнеют его глаза, когда он склонял лицо к моему. Видела, как призывно приоткрылись его губы в ожидании поцелуя. Видела и чувствовала, как вторая его рука зарывается в мои волосы, даря ласку и, наверное, чтобы не вырывалась.
Видела, чувствовала и неимоверно боялась. Не поцелуя – нет. Поцелуя я просто не хотела.
Боялась, что он не остановится и за поцелуем последует еще один, и еще один, и…
И все
Так долго бегала от неизбежного, и вот… Здесь даже подол задирать не надо, только дернуть за ворот сорочки, и все…
Из глаз самовольно потекли злые слезы отчаяния, когда поняла, что Кайл не отпускает, что продолжает меня удерживать, и он так близко, и… я не могу сбежать. Не могу… И все почти повторяется… Только в прошлый раз у меня было где спрятаться. А сейчас…
– Керрая… – в его шепоте послышалось благоговение, но это обман.
Обман. Когда девушку уважают, когда к ней хорошо относятся, разве ее заставляют плакать?
– Только один поцелуй, и я уйду… – обещание, которому я не верила.
Тем более что он начал осыпать поцелуями мое лицо, и я машинально считала про себя: один, два, три… десять…
А потом его губы скользнули по подбородку к шее, разжали мои пальцы, которыми я сжимала ворот, и счет продолжился: одиннадцать, двенадцать…
Я сбилась со счета, и тут же принялась считать по новой, ожидая, что вот сейчас… может, сейчас ему хватит? А губы Кайла скользили по моей шее и лицу, словно не замечая слез. Да и имели ли они для него значение?
Я держалась, пока у меня была надежда, что он заметит мое состояние и остановится. Я думала, что один поцелуй, если он сдержит слово – это не страшно, и я забуду его так же легко, как прошлый. Что такое, в конце концов, один поцелуй в год от того, кто тебе безразличен?
Пустяк, да и только. Но когда почувствовала, как одна рука Кайла сжимает мои волосы, как и боялась, а вторая медленно крадется по позвоночнику, сорвалась.
Я дернулась, попыталась вырваться, а Кайл по-прежнему не замечал или делал вид, что не замечает моего состояния. Более того сделал еще один маленький шаг, практически вжимаясь в меня, и мне стало не только страшно, но и трудно дышать.
Я практически задыхалась в его руках, а он млел, скользил губами по моему подбородку, прикрыв глаза и урча, как огромный кот.
– Пусти! – удалось прохрипеть сквозь слезы. – Пусти меня…
– Керрая… – повторил он, не слыша и продолжая меня целовать, только на этот раз, наконец, подбираясь поцелуями к губам, как и обещал.
Но я не верила, что все закончится
– Убирайся! Пусти! – шипя, я начала не просто вырываться, а биться в его руках.
Он поднял голову, удивленно моргнул, словно только заметил мое состояние и слезы. Попытался провести подушечками пальцев по щекам, но я дернула головой, не желая его прикосновений.
– Убирайся, – повторила сквозь ком горечи и разочарования, а больше – страха и понимания, что ничего не прошло, что прошлое никуда не делось.
– Керрая, прости, я…
Он снова попытался прикоснуться, и меня прорвало. Из глаз полились безудержные слезы, я смахивала их, а они продолжали бежать. Я знала, что противнику, а тем более хищнику нельзя показывать слабости, но у меня больше не было сил.
Есть вещи, которые я никогда не смогу вынести и изменить. У меня помутнело в глаз – от слез, наверное, и от злости, которая долго плескалась и нашла выход.
Я смотрела в распахнутые серые глаза, видела в них беспокойство, раскаяние, но не верила. А еще он показался мне таким спокойным, что мне захотелось лишить его этого, сделать ему больно, захотелось, чтобы он понял: каково это, когда по тебе топчутся…
– Керрая… – начал он.
– Никогда… – прошипела я. – Никогда, слышишь, я не позволю тебе ко мне прикоснуться! Убирайся! Видеть тебя не могу! Убирайся!
– Керрая, я…
Он попытался обнять меня, но я вывернулась и попробовала его оттолкнуть. А когда у меня не вышло (еще бы, такая разница в силе), я поняла, как сделать это по-другому. Поняла, как раз и навсегда сделать так, чтобы он оставил меня в покое.
– Убирайся. Не хочу тебя видеть, слышишь? Не хочу! – прошипела я. – Убирайся, ущербный!
Никогда не думала, что можно кричать шепотом. И что обычный шепот иногда может ударить куда болезненней, чем кулак, кинжал или тысячи громких слов.
Заметив, как побледнел Кайл, я на секунду пожалела о сказанном, а потом вспомнила, что он меня не жалел, и только выше вздернула голову.
Кайл медленно подошел к окну, сделав глубокий вдох, убедился, что на улице никого нет, и обернулся.
– Ты даже не представляешь, что только что сделала, Керрая, – сказал он, внимательно рассматривая меня.
Я испугалась, что он каким-то образом отыграется на моей семье, и разрывалась между тем, чтобы все-таки поддаться порыву и сбросить его за окно, теперь у меня на это было куда больше причин, или начать умолять не мстить через меня другим.
– Ты бросила мне вызов, Керрая, – пояснил он с привычной усмешкой. – И тем самым развязала мне руки. У тебя есть год, чтобы привыкнуть к мысли, что ты будешь моей.
– И не мечтай! – огрызнулась я.
– У меня нет времени на пустые мечты, – парировал он. – Я предпочитаю действовать.