Кержак

Борисов Олег Николаевич

– А куда? – повернулся к грязнуле Осокин. – Я не местный, раскладов не знаю.

– Могу к нам, до утра. Если освободишь.

Шагнув к одному из “приголубленных”, Иван снял с пояса ножны на клипсе, вынул нож и разрезал стяжку. Пацан тут же поднялся на ноги, подошел к одному из “поверженных” и от души пнул того по голове:

– Урод паршивый, я с тобой еще поквитаюсь…

Затем быстро обшарил карманы, сунул все добытое в драный мешок и легкой рысцой двинул влево, к дальнему проходу. Поняв, что отдельного приглашения не будет, Осокин пристроил на плече столь

удачно подвернувшуюся трубу и пошел следом. Карманы обшаривать не стал – не совсем понятно, как к этому отнесутся окружающие. Нет, трофеи, дело святое. Но хорошо бы сначала хотя бы чуть-чуть в местных реалиях разобраться. Накосорезить легко, исправить потом куда сложнее.

Мальчишка явно был местным. Он просквозил через соседнюю “деревушку”, ловко ввинтился в завешенный пластиковым куском узкий проход, затем свернул в один коридор, другой. И скоро Иван уже брел за ним, согнувшись в три погибели по каким-то технологическим колодцам, где лампочки горели в лучшем случае метров через пятьдесят, над головой и на стенах торчали обрывки кабелей, под ногами змеились жестяные короба и в нос шибало пылью. Наконец, свернув в очередной отнорок, парень опустился на корточки и полез в дыру, заусеницы на краях которой кто-то заботливо отогнул, чтобы не рвать одежду.

Внутри оказалась комнатка с теми же трубами по стенам, двумя примотанными к потолочному крепежу лампами и железным полом, на который свалили кучу матрацев. На лежбище кучковалось пятеро малолеток и двое подростков, ближе к возрасту старшеклассников.

– Блоха, кого это ты притащил? – спросил один из старших, с выкрашенной в разные цвета патлатой шевелюрой.

– Офеня из пришлых.

– Я разве просил тебя торгаша пригласить? Я тебе сказал барахлом разжиться, а ты?

– Нету больше барахла. “Канарейщики” остатки прихватили, на ящики с одеждой лапу наложили. Меня даже поймать смогли, пока в коробках шарил. Вот, он спас.

– Ты не понял, Блоха. Я вас держу здесь, пою, кормлю, защищаю. А толку?..

– Я завтра еще чего-нибудь добуду, Клир.

– Завтра? Как с утра, когда этот дурацкий утеплитель притащил?

Поднявшись, парень шагнул вперед и попытался отвесить оплеуху. Но Иван перехватил его руку и попросил, придержав на секунду:

– Не надо драться. Дракой ничего не решить.

Ощерившись, Клир вырвался и зашипел:

– Слышь, ты, дундук без имени! Я тебя сюда не звал! И мне без разницы, какого рожна ты в Отстойнике делаешь! Это – моя территория, это моя стая и мне решать, что можно, а чего нельзя! Слишком умный – так проваливай туда, откуда заявился. И Блоху с его крысенышем забирай! Валите, мигом! Можете его добычу забрать, не претендую!

Похоже, переночевать здесь не получится. Но выяснять отношения Иван не стал. Жалко, что младшему досталось, хотя он в этой банде явно был на самом низу пищевой пирамиды. Блоха тоже скандалить не стал, пошел в дальний угол, стал складывать в небольшую коробку нехитрые пожитки. Рядом крутилась девочка лет семи, в безразмерной кофте, заменявшей ей платье. Наверное – сестра, лица очень похожие.

Закончив

с нехитрым скарбом, парочка остановилась рядом со сваленным в углу мусором. Там сбоку грудилось штук сто брикетов в яркой пластиковой обертке. Некоторые были вскрыты и торчали наружу желтыми потрохами.

– Бери, бери! Нечего мне дрянь всякую оставлять!

Подойдя поближе, Иван молча снял рюкзак и начал набивать его “утеплителем”. Хотя – да, китайская лапша по внешнему виду – полный отстой. И воняет неприятно. Но в голодное время вполне съедобно. Главное – не увлекаться.

Когда рюкзак оказался заполнен, в ход пошел синтетический мешок, который про запас лежал в крохотном боковом кармашке. Обычно в нем сменную обувь в балке держал или разную мелочевку. Вот и пригодился.

Через пять минут троица стояла на перекрестке, разглядывая темные дыры проходов.

– Нам бы на ночлег где пристроиться, – сказал Иван, перехватывая поудобнее мешок. – И кипятком бы еще разжиться.

– Тогда на старое место придется идти. Но нас оттуда прогнали. Там панели были рабочие, вот на них и позарились.

– Со мной тоже прогонят?

Посмотрев на трубу, Блоха поскреб грязные волосы:

– Вряд ли. Ты сам кого угодно прогонишь… Ладно, пошли. Нам еще что-то поесть надо будет у соседей стащить.

– Поесть – не проблема, если питьевую воду найдешь… Кстати, меня Иван зовут.

Кивнув, Блоха пошел вперед. Девочка на секунду задержалась, с любопытством посмотрела на мужчину и еле слышно пискнула:

– Меня – Лисса.

И рванула следом за братом, скрывшись в темноте.

– Вот и познакомились, – проворчал Иван и потянулся следом. Неизвестно, как оно будет потом, но очень хотелось надеяться, что эта парочка хотя бы расскажет, как устроен местный мир. Раз уж попал сюда навсегда, то надо как-то обустраиваться. Со всей привычной обстоятельностью.

Глава 3

На бывшем месте Блохи новые обители встретили неласково:

– Это наша нора!

– Нам переночевать. И на чужое барахло не претендуем, – сказал Иван, шагнув вперед.

– А нам…

– Или могу сделать так, чтобы ваша нора стала моей.

Такой расклад троице доходяг понравился куда меньше. Оценив габариты мужчины и трубу в его руках, гаврики неожиданно шустро сгреблись, похватали стопку отвинченных пластиковых панелей и исчезли. Убедившись, что бывшие захватчики точно ушли, брат с сестрой повозились в коридоре, гремя куском жести, затем вернулись в комнату.

– Если кто полезет, нашумят, услышим… Тут неплохо, старший, но ночами холодно. Когда вентиляцию отключают и свет отрубают – то под утро зубами стучишь.

– Но вы же здесь как-то жили?

– Нас с нормальных мест выгнали. А тут с угла канал коллектора проходит, у него хотя бы спиной погреться можно. И выход запасной вон там. По нему – налево и в шахту кабельную. Оттуда можно или на уровень наверх, но там совсем дурных полно, кто железом в спину тычет. Или вниз, там выходы на Предбанник.