Кешмарики от Иннокентия
Шрифт:
Итак, я прикидывал так и этак, как бы поправить положение, но тут меня снова засекли.
– Папа, папа! Вон дядя местный сидит!
– недоразвитый ублюдок тыкал в меня зазубренными полутораметровыми усиками, по всей видимости с успехом заменявшими ему прибор ночного видения. Подслеповатый в этом диапазоне родитель, растерянно вертевший странной частью кузнечикоподобного тела, замер.
" Не дай бог иметь такого знакомого в роли тестя..." - только и успелось подуматься мне, как он бросился в мою сторону с вопросительным выражением на том месте, где я был склонен
Не оставалось ничего, как только в ужасе схватиться за левое ухо, где висела радиковая серьга и нырнуть в радиоволны. Что бы я делал, если бы одна трехносая лягушка не соблазнилась тремя подлинными ритуальными кольцами с Новой Гвинеи?! За считанные секунды мое тело было битком нафаршировано точками, тире и рок-н-роллом. Со вздохом отчаяния я ретировался обратно и оказался лицом к лицу с тем местом, которое посчитал у очередного гостя Земли левой руколапой.
– Ты мне - "тарелку", я тебе - направление, - с ходу заявил я ультиматум.
– О, да! Конечно. Хорошо, отлично. Просто здорово, великолепно...
– Ключи, - потребовал я у этого полиглота-маньяка, дабы остановить словесный понос превосходных степеней, которые наверняка были у него в запасе.
– Пожалуйста, будьте добры, рад услужить...
– в процессе очередного словоизлияния пространство вокруг нас помутнело и он всучил мне нечто среднее между фонарным столбом и штангой.
– Вот это ключи?
– я с ужасом представил звездолет в виде небольшого заводика по изготовлению спортивного инвентаря и предметов освещения.
– О, да. Это есть одновременно, в одно и то же время, я бы сказал, синхронно...
– Короче!
– мне уже было наплевать на причины межгалактических конфликтов.
– И ключи, и тарелка, - существо ткнуло членистоногим органом в "ключ" и фонарный столб, раскрывшись зонтиком, превратился в малолитражную, но довольно пристойную "тарелочку".
– О-о, - восхитился я не только из вежливости и предложил, лихорадочно размышляя, что могу предложить взамен.
– Махнем, а? Не глядя?
– Что есть "махнеманеглядя"?
За что люблю фанатиков своего дела, так это за их верность избранной страсти!
– Давай я тебе объясню значение этого слова, а ты подаришь мне это?
– Согласен. Да. Абсолютно. Навсегда... ***
– Эй, Дземляк! Где тут Дземля?
– зажужжало у меня где-то в желудке.
...Я сидел на дне Моря Дождей и продолжал ломать голову над тем, как бы половчее загладить вину и сохранить в целости свою же кровеносную систему. С тестем было просто. Подарю ему набор бильярдных шаров и пусть смотрится в них, как в зеркало. Но вот что делать с ухом тещи?..
Я уже было начал склоняться к тому, чтобы попробовать втолковать ей простую истину. А именно то, что все земноводные прекрасно обходятся без ушей... И тут как раз появился этот чревожужжатель.
Махнув рукой, я сделал три хороших глотка джинуузской настойки согласно инструкции. Напиток этот обошелся мне в десять килограммов дрожжей амепоподобному с Тау Кита, но в работе себя оправдывал. Не прошло и пяти минут, как мое тело превратилось в
Эх, работа!.. Встречай, провожай, покажи, расскажи... Разве может понять обыкновенная теща всю романтику встреч и расставаний?
– Эй, я правильно лечу?
– Верной дорогой двигаетесь!
– Спасибо. Вижу что-то рентгеновское, а разобрать не могу.
Пробежавшись рецепторами вдоль дорожного знака, я обнаружил, что слишком углубился в себя. Теперь тело светилось надписью: " Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!"
– Счастливой дороги!
Я вернусь. Обязательно вернусь и объясню старушке, что укусом за орган слуха приветствуют друг друга аборигены Альдебарана. Мало того, я ей продемонстрирую свои ушки. Просто счастье, что наша природа не разместила их на макушке! Где же, вы думаете, я зубы вставлял, чтобы завоевать доверие? Уши ведь у меня тоже все искусаны, а делегация отделалась легким отитом. Не надо было мне тогда менять буденовку пращура с вмонтированными наушниками "Sony" на пошлое приворотное зелье. Кстати, куда я его подевал?..
ТРОН ДЛЯ ИДОЛА
– Я умираю...
Человек напротив меня никак не прореагировал на эти слова. Каменное лицо продолжало смотреть за мою спину. Там была необходимо-надоедливая музыка, стойка с дежурным барменом на фоне разноцветных этикеток и бог знает что еще, интересовавшее его побольше моих слов.
В самом деле, почему я решил, что могу его заинтересовать? Потому что он еще не знает о моих проблемах? Или потому, что верю в легенду о том, что посторонним легче всего излить душу? В таком случае, совсем не важно, обратил ли он на меня внимание или нет. Быть может, именно такое лицо и нужно для того, чтобы выслушивать чужие исповеди. Богов всегда высекали из камня.
Я еще раз скользнул взглядом по блеклым, словно замерзшим глазам, и ощутил секундную неуверенность, будто ступил на гладкую поверхность ледяного катка. Вставляли ли язычники своим идолам замороженные глаза соплеменников?.. Отвернувшись, я выпустил из легких сигаретный дым. Клубы смешались, слегка потревожив пласты облака, ярусами призрачного театра висевшее в зале. Я снова был один среди фантомов действующих лиц пошлой пьесы "В баре". По-прежнему одинок, болен и удручающе трезв. Выпито было немало, но, как видите, разговор не клеился.
Моя болезнь в течении трех секунд поставила в тупик трех маститых докторов. Судя по их самодовольному виду, они считали себя именно такими, входя в мою палату. Кроме них, она озадачила так же одного профессора. Ему, правда, для того, чтобы оказаться в на равных с коллегами, времени потребовалось немного больше. Ровно столько, сколько нужно было, чтобы убедиться в том, что вирус СПИДа у меня отсутствует. Видок у него, когда он мне это сообщал, был здорово разочарованным. Похоже, профессор в равной мере до сих пор сохранил веру как во всемогущество современной медицины, так и СПИДа. Невозможность поставить мне диагноз явно подорвала его жизненные устои.