Кэсткиллский орел
Шрифт:
Я бежал на звук выстрелов — вытащив пистолет, изо всех сил продираясь сквозь мокрый лес. Бежал пригнувшись, вытянув перед собой левую руку, чтобы не хлестануло веткой. Пальба с дороги обрывала листья и обламывала сучья за моей спиной, но, похоже, большинство стволов было направлено в сторону раздававшихся винтовочных выстрелов.
Передо мной внезапно прозвучал голос Хоука:
— Спенсер.
И я увидел его, стоящего за деревом в небольшой прогалине, забивающего патроны в винчестер. Находящиеся на дороге парни продолжали бессмысленно палить. Это начало утомлять. Опустившись на четвереньки,
— Болваны, куда же так высоко-то, — сказал Хоук.
Прогалина находилась футов на тридцать выше дороги, и внизу я увидел три распростертых тела. Оставшиеся в живых залегли на откосе напротив и теперь стреляли по деревьям.
— Тут дорога делает очень крутой поворот и проходит ярдах в десяти выше. — Хоук дернул головой назад. — Машина там, с включенным мотором.
— Давай убираться, пока не прибыли те два «джипа», — предложил я.
У Хоука под глазом горела свежая царапина, и кровь ровной струйкой текла по щеке, размывалась дождем до розового цвета и лишь потом капала на рубашку. Он шесть раз со скоростью, на какую только был способен винчестер, пальнул по нашим противникам, кинул ружье за дерево, и мы помчались к «вольво». В ответ зазвучали выстрелы, но целиться вверх очень трудно, а через пять прыжков мы уже очутились на противоположной стороне холма, и пули прожужжали мимо. Последние десять ярдов были преодолены чуть ли не ползком, поскольку склон превратился в скользкую горку. Вывалившись на дорогу, залепленные грязью, мы прыгнули в машину и помчались прочь. Я сидел за рулем. Через пятьдесят ярдов я, визжа покрышками, совершил полный разворот на сто восемьдесят градусов и, вжав акселератор в пол до отказа, рванул обратно к плохим ребятам. Мы промчались мимо них и мимо несущихся в противоположном направлении двух машин, получив вслед всего три выстрела. Одна пуля пробила заднее стекло. Две остальные просвистели мимо.
Я вжимал педаль акселератора в пол и мчался по извилистой, размытой, грязной дороге куда быстрее, чем следовало. На первом же перекрестке я свернул направо, на следующем — налево, затем снова направо. За нами никого не было.
Я сбавил скорость до шестидесяти миль.
Посмотрел на Хоука. Он прижимал к порезу на щеке какую-то тряпицу.
— Стекло? — спросил я.
— Ага. Там один гад в стекло стрельнул.
— Толстяк-бармен работал на Костигана, — сказал я.
— Что-то типа дозорного, — добавил Хоук.
Я кивнул.
— Узнав, что мы зашли на их территорию, они тут же перекрыли нам путь назад. На тот случаи, если засада в охотничьем домике не сработает.
— Тщательно готовились, свиньи, — сказал Хоук.
— Не забудь об этом в дальнейшем, — подчеркнул я. — В бардачке есть пластырь.
Глава 20
По четыреста десятому шоссе мы ехали на север.
— В доме что-нибудь было? — спросил Хоук.
Я отрицательно покачал головой.
— Но мы знали, что ничего не найдем, — сказал Хоук.
— Да.
Он перегнулся назад, взял с сиденья дорожный атлас и раскрыл его на колене.
— В Сиэттле можем выехать на главную дорогу и отправиться на восток, —
— Черт, — буркнул Хоук.
— Мы же знали, что ее там не будет, — произнес я.
— Да.
С Хоука текло на карту. Дождь лил вовсю, и «дворники» методично проделывали свой путь туда-обратно по стеклу.
Хоук снял куртку и кинул ее назад. Рубашка у него вымокла, а с джинсов, как и у меня, текло в три ручья.
— Какое шоссе мы ищем? — спросил Хоук.
— Девяностое, — сказал я. — По нему можно ехать все время на восток и таким образом добраться до Бостона.
— Так, значит, мы отправляемся домой?
— Не знаю я, куда мы направляемся.
— Может быть, умнее будет обсушиться гденибудь, позавтракать, собраться с силами?
— Этo успеется, — сказал я. — Не хочется засвечиваться в такой близости от охотничьего домика и выставлять напоказ, что мы явно ночевали в лесу.
— Доберемся до Сиэтла, сунемся куда-нибудь на окраину и переоденемся в машине.
Я кивнул.
«Дворники» дворничали. Колеса колесили.
Дождь не собирался прекращаться. На автостоянке «Холидэй Инн» в Иссакуа, на Девяностом шоссе, мы вытащили из багажника чистые вещи и неуклюже переоделись в салоне авто, покидав все мокрое в багажник. Затем поехали через Каскадные горы на восток. Через горы и незатихающий дождь.
— У Костигана денег больше, чем у Йоко Оно, — сказал я. — Они со Сюзан могут быть в любом районе земного шара.
— Ага.
— У нас нет ключа к разгадке, — добавил я.
Хоук снова кивнул.
— Если она захочет с нами связаться, то просто не сможет этого сделать, — продолжал я. — Она ведь тоже не знает, где мы.
Хоук опять кивнул.
— Нам нужна помощь, — сказал я. — Нужно забраться в такое место, где Сюзан сможет нас найти, если у нее будет возможность. Необходимо понять, что мы в конце концов собираемся делать. Поэтому нужно ехать домой.
— Долго придется ехать, — присвистнул Хоук.
— Спокан, — сказал я. — В Спокане есть аэропорт. Полетим оттуда. Воспользуемся кредитной карточкой Лео, а когда доберемся до Бостона, забьемся в нору и соберемся с силами.
— Ты когда-нибудь раньше бывал в аэропорту Спокана? — спросил Хоук.
— Да.
— Там есть еда?
— Что-то вроде.
— Хорошо, Я ведь ничего не ел со вчерашнего утра, кроме той дикой гадости, которую ты накупил. Для горностаев подкормка, по-моему.
— Горностаи не питаются гранолой, — заметил я. — Горностаи — плотоядные животные.
— Я тоже, — сказал Хоук. — И больше не желаю питаться разными зерновыми и семядольными.
— А еще орехами, — добавил я. — Лесными орехами.
— Вот пусть леший их и ест, — сказал Хоук. — Я, например, собираюсь насладиться аэропортовской пищей.
— В самолете, может, тоже подадут что-нибудь съестное.
— Боже мой, — восхитился Хоук, — так не бывает. Наверное, я помер и попал в Рай.
— Но, — сказал я, — надеюсь, тебе известно, как улетать с Западного побережья после полудня?
— Не известно, но можно где-нибудь остановиться и спросить, — пожал плечами Хоук. — Заодно что-нибудь съесть. Ужасно хочется чего-нибудь вредного для здоровья. Чего-нибудь с огромным количеством холестерина, пересоленного, переперченного. С добавками.