Кевларовые парни
Шрифт:
Котелкин пододвинул к себе телефон.
Олег еще не ложился спать.
— Олег Николаевич? — Голос следователя нельзя было спутать ни с каким другим. — Вы не спите?
— Если я сплю, вы не получите утвердительного ответа, — улыбнулся Олег.
— Я всегда поражаюсь точности ваших формулировок, — смутился Котелкин.
— Взаимно, Петр Иванович! — Олег понимал двусмысленность расшаркиваний, но побороть свою натуру не мог. Ему было стыдно оттого, что он уже не раз ставил деликатного Котелкина в неловкое положение. — Петр Иванович, давайте
— Спасибо. Я бы не осмелился беспокоить вас в столь позднее время…
«Раннее», — чуть не выпалил Олег: на часах была половина второго.
— …но обстоятельства… Мне хотелось бы посоветоваться. Вы не могли бы послушать, я вам прочитаю акт экспертизы… патологоанатомической.
— Петр Иванович, я весь внимание. Мне как раз хотелось выпить снотворного. Но это…
— Помогает лучше? — у Котелкина явно стало зарождаться чувство юмора.
— Да, я только выключу фильм ужасов, последнее время они меня не успокаивают.
Чтение акта заняло минут десять. Олег почти зрительно представлял цвет и размер печени, покровы, описание слизистой. сросшиеся переломы и характер повреждений. Во всяком случае, все это он видел сам, хотя и невнимательно: его мысли тогда были заняты Рысью, которого отправляли на Пехотную, в то время как сам Минаев просился в «Склиф».
— …А вот теперь самое главное! — Котелкин пытался воспроизвести голос Левитана.
Олег внимательно выслушал информацию о втором стволе.
— Ну? Что вы думаете на этот счет? — Котелкин замер в ожидании резюме.
— То, что мы с вами давно потеряли линию фронта.
— Не понял…
— Я тоже перестаю многое понимать. Но то, что все значительно сложнее, чем мы думали еще вчера, понятно без слов. Но если честно, мне казалось… Видите ли, я уверен, что третий должен быть. Более того… Но это не телефонный разговор.
— Давайте завтра повидаемся, — предложил Котелкин.
— Мой дом — твой дом! Как говорится, будете у нас на Колыме… — засмеялся Олег.
— Хорошо, тогда так: Колыма, Лубянка, двадцать, в одиннадцать часов.
— Кэгэбычно!
Всю ночь «Ундервуд» Котелкина рубил автоматными очередями. К утру усталый, но довольный собой следователь разложил по разноцветным папочкам бумаги и бумажки, тщательно вписал приобщенные документы в опись и, поставив последний завиток подписи, облегченно вздохнул. На сон осталось два часа, зато впереди был свободный рабочий день, который можно посвятить…
К сожалению, для большинства людей, работающих в правоохранительной системе новой эры, понятие «свободный рабочий день» — вещь относительная. Время уходит на многочисленные разъезды на городском транспорте: служебных машин… сказать, что их нет, — ничего не сказать; на ожидание свободной комнаты для допроса в СИЗО. Но и дождавшись ее, можно еще час потерять, пока задержанный или арестованный пообедает и погуляет. Прогулка, прием пищи и баня, как, впрочем, и сон, —дело святое. Но и высвободив час-другой для решения конкретной задачи, можно потерять это время на непредвиденном совещании или заседании, где обсуждаются вроде бы необходимые проблемы, однако пути их решения… Как в том анекдоте: «Легенда меняется. Вы нищий, но задание остается прежним».
Особенно досаждают людям определенного руководящего
Проваливаясь в краткий сон, Котелкин молил Господа, чтобы судьба не разрушила его хрупкие планы на следующий день.
Он был молод, а, как известно, надежды юношей питают.
Без пяти одиннадцать, получив в бюро пропусков вкладыш в удостоверение и предъявив его дежурному прапорщику, Котелкин поднимался в лифте. В кабине до головокружения пахло щами из столовой первого этажа. Шахта создавала естественную тягу и разрушала рабочий настрой у пассажиров.
Вместе с Котелкиным поднимались парни из группы «Удар», судя по всему, вернувшиеся с операции. Они были угрюмы и злы.
В кабинете Соколова собрался необходимый кворум. Люди со странными прозвищами сидели как на иголках. У каждого из них было дело, и каждый час, проведенный вне этого дела, накапливал раздражение. Сам Соколов разговаривал по телефону с Рысью.
— Ну как он? — дождавшись, когда трубка будет положена, выпалил Адмирал.
— Как, как… Если так пойдет дальше, то придется забирать… Жив-здоров-бодр. Отвлекает медперсонал от работы. Начнем.
Совещание было деловым. Пока Котелкин добирался до Лубянки, парни уже смотались на место происшествия и восстановили приблизительную картину случившегося. Выбежавший за Логиновым Минаев не мог видеть стоящего за злополучной плитой человека. После выстрела неизвестный, скользнув вдоль дома, совершенно беспрепятственно и незаметно скрылся. Под окнами была дорожка, протоптанная множеством ног.
Гильзы найти не удалось. Во-первых, снег, а во-вторых, не исключено, что преступник ее подобрал.
— Олег, ты помнишь, в прошлом году мы пятаками рыли землю в поисках гильзы, а что оказалось? Стрелявший предусмотрительно надел на пистолет целлофановый пакет, где она и осталась.
— Как же стрелять? — удивился Котелкин, впервые услыхавший о таком способе.
— Как? Сунул пистолет в пакет и стреляй через него… С трех-пяти метров промахнуться сложно… — пояснил Адмирал. — Но вообще-то у этой категории сегодня самое популярное оружие — револьвер. Гильза остается в барабане. Если пуля изуродована, будешь искать ствол до морковкина заговенья. И даже если найдешь, все равно никакая экспертиза не поможет.
— Но ведь там пятаками землю, вернее снег, не рыли, — уточнил диспозицию Котелкин.
— Там копытами топтали, — еще больше уточнил Олег.
— Разберемся. — Следователь сделал пометку в блокноте.
— Что нового по бывшим спецназовцам? — Олег внимательно посмотрел на Адмирала.
— В принципе, все установлены.
— А в частности?
— В частности, картина следующая. Вместе с Логиновым и Кузиным служили Нефедов Михаил Иванович — сейчас работает тренером в детской спортивной школе, Михеев Сергей Петрович — пенсионер… нигде не числится на работе… и Лялин Олег Сергеевич — сотрудник банка. Так… Нефедов Михаил Иванович уже месяц находится вне Москвы на сборах.