Кей Дач. Трилогия
Шрифт:
Если бы в его силах было прервать работу «Линии Грез», он бы сделал это. Но после включения система работала абсолютно автономно.
Только что он своей рукой лишил Империю Императора. Уже не важно, гениального мыслителя или просто ловкого интригана, хорошего или плохого человека… Император Грей ушел дорогой, которой, как успел убедиться Тамура, пользовались лишь неудачники.
Как во сне Тамура взял со стола сканер и сбросил показания индикатора.
Об этом он говорить не будет. Никогда.
10
– По-моему,
– Не всем дано ходить по воде. Верно, братишка? – Томми пинком подбросил веток в костер. – Кей все-таки не мы. Простой человек, не мессия. Зато он умеет плавать, а это тоже полезно.
Артур не засмеялся:
– Да, наверное. Мы увидим, как он перейдет Порог? Вы с Кеем тогда что-нибудь…
Словно отвечая на его слова, ночь разорвал прямоугольник света. Дверь, открывшаяся в день, полузаслоненная темным силуэтом. Потом Дверь закрылась.
Томми посмотрел на Артура. Ласково и печально – так смотрят старики на свои детские фотографии.
– Сейчас Кей задаст вопросы и получит ответы. Потом вернется, обязательно, потому что ты его ждешь. Только не бросай его, Арти. Ему необходимо за кого-то воевать.
– Почему ты так говоришь?
– Потому что я не дождусь Кея. Я прогуляюсь по воде и войду в Дверь.
Они долго смотрели друг на друга, потом Артур отвел взгляд.
– Ты же сам понимаешь, – терпеливо сказал Томми, – я не нужен этому миру. Я здесь лишь ценный заложник, возможный преемник Кертиса, трофей.
– Ты нужен мне!
– Нет, Арти. Это не так. Я, может быть, немногое умею, но вот уходить вовремя научился. Ты всегда будешь помнить, что мне – настоящие шестнадцать, а тебе – и двенадцать и двадцать лет одновременно. Давай лучше попрощаемся навсегда.
Он взъерошил Артуру волосы, непроизвольным жестом взрослого, разговаривающего со смышленым не по годам ребенком.
– Ты хочешь «Линии Грез», – прошептал Артур.
– Да. И не так, как в «аТане», а взглянув в лицо Бога. Увидев вначале себя.
– Это страшно.
– Знаю. Но ты ведь выдержал. И Шегал. Понимаешь, мне тоже хочется жизни-приключения. Бесконечной игры.
Артур встал, словно пытаясь десятком лишних сантиметров добавить себе взрослости и убедительности.
– Томми, ты же видел, чем это кончилось для Шегала!
– Он дурак. Он хотел всегда выигрывать. А это не нужно. Надо жить, кем бы ни стал – солдатом или Императором. Кей сказал мне недавно, что я вправе уйти, когда захочу. Он имел в виду не «Линию Грез». Но какая разница? Скажи ему, что я воспользовался своей свободой.
– Там не будет нас.
– Будете, обязательно. – Томми тоже поднялся, быстро поцеловал Артура в лоб. – Счастливо, братишка. Я, наверное,
– Томми! – беспомощно крикнул Артур.
Но ночь молчала.
Потом в тишине был отчетливый плеск шагов.
Потом в темноте был блик света.
Артур Кертис сидел у догорающего костра и плакал. Он верил только в одно – что Кей вернется. Что каким-то чудом они пробьются сквозь все заслоны.
Но вначале Кей должен был вернуться.
Кей Дач стоял над обрывом.
Небо.
Бесконечное небо, без единого облачка, голубое и мертвое.
Океан, белесо-сизый, спокойный, с ленивыми волнами, словно залитый маслом.
Даже горизонт не угадывается там, где сомкнулся воздух и вода.
Сухой песок под ногами, жаркий солнечный диск в зените.
Тишина.
Никого.
Никого и нигде.
Никого и нигде – навсегда.
Кей Дач, для которого не было Бога, сел на песок. Шорох движений казался громом.
– Ну вот, – сказал он. – Я пришел, так ведь?
Тишина.
– Если пройти «Линией Грез», я встречу то же самое? Нет, не надо отвечать. Я просто посижу немного. Знаешь, так устал, словно это мне четыреста лет…
Дач зачерпнул горсть песка. Медленно разжал пальцы – серая пыль закружилась, оседая.
– Странно. Ты все-таки дал ответ. Каждый получает свое. «Линия Грез» не уводит в рай… если его нет для тебя. Не сможет стать Богом тот, кто еще не стал им. Ни быть Императором – даже в мечтах, если рожден быть вечным рядовым… вечным слугой.
Он поднял глаза. Ему хотелось увидеть хоть что-нибудь живое, хотя бы тень движения. Почувствовать вздох ветра.
Ничего.
– Мне кажется, это все же неправда, – сказал Дач. – Может быть, часть меня, но не вся правда.
Он помолчал.
– Смешно каяться, когда Бога нет дома… да что уж теперь. Я просто был собой. Всегда. И ничего не ждал впереди. Это так сладко – строить планы, мечтать, но – не для меня. Я не люблю иллюзий.
Кей привстал, наклонясь над пропастью. Песок зашипел, стекая вниз. Но даже это движение было кратким и бесследным.
– Знаешь, у меня столько дел, – сказал он. – Два пацана, и один из них все никак не научится быть взрослым. Девчонка, которая хочет, чтобы я научился любить. Миллионы убийц и сотня планет. И зачем стоять здесь… сам не знаю. Ты ведь не подскажешь – ничего и никогда. Все равно ведь всегда был во мне – и молчал, даже когда я убивал тебя.
Под жарким солнцем, застывшим в небе, человек казался крошечным и слабым. Но он был единственным, что умело жить.
– Мне только выйти обратно, – сказал Кей. – И все. Я справлюсь. Должен справиться, раз так получилось.