Кэйе и Семнех-ке-рэ

Перепелкин Юрий Яковлевич

В первой части моего исследования «Переворот Амен-хотпа IV» (см. § 19) было обращено внимание на замену в солнечном имени со времени заключения его в кольца двух островков за спиною сокола двумя значками небосклона. Если учащение с этого времени в солнечных кольцах однозначного написания для слова «небосклон» (в сочетании «ликующий в небосклоне») вместо трехзначного или двухзначного (см. § 21), равно как почти полное вытеснение знака совы знаком ребер для написания предлога м (см. § 22), легко объясняются ограниченностью пространства в кольцах по сравнению со строчным именем, то изменение правописания слова «небосклонный» нельзя объяснить таким способом. Совершенно очевидно, что два знака солнца в горной седловине были более прихотливы по части места, чем два узеньких островка. Поскольку же эта замена не может быть объяснена пространственными соображениями, остается искать причину в изменившемся значении слова «небосклонный».

В звуковом отношении оба написания наименования «Ра-Хар-Ахт» с островками и с небосклонами были тождественны. Однако при сравнении с написаниями прежних времен написание с двумя небосклонами представляется если не совершенной новостью, то все же неупотребительной прежде разновидностью. Полоска земли с округлыми концами, песчаный островок, маловыразительный в качестве знака небосклона, был в этом значении вне сочетания «Хар-Ахт» малоупотребителен в Новом царстве; его вытеснил более выразительный и наглядный знак солнца в горной седловине. Введение двух таких знаков, двух значков небосклона, в сложный знак «Ра-Хар-Ахта» взамен стародавних двух островков могло быть вызвано желанием отчетливо, наглядно выделить отношение наименования к небосклону, но вряд ли может быть целиком объяснено одним таким желанием. Ведь в пору строчного написания солнечного имени состав этого последнего в его раннем виде полностью определился, но тем не менее

никто не менял в нем унаследованного от предков правописания сочетания «Ра-Хар-Ахт». Очевидно, перемена стояла в какой-то связи с заключением солнечного имени в кольца, раз только с этого времени в нем начали писать слово «ахт» двумя знаками небосклона. Последнее обстоятельство тем примечательнее, что в кольцах пространство было ограниченным, места было мало, и тем не менее именно в них заменили непритязательные значки островков куда более сложными значками небосклонов. Поэтому, если заключение солнечного имени в царские кольца означало воцарение нового бога, уподобление его имени фараоновскому, то в замене в связи с этим островков за спиною сокола небосклонами хотелось бы тоже видеть некое наращение сходства с фараоновским титлом. Это последнее в своем полном пятиименном составе начиналось беззвучным знаком жизни, за которым следовал знак сокола (слово «Хор»), часто увенчанный двойным венцом и с солнечным кругом за спиною. В своем раннем виде солнечное имя тоже начиналось знаком сокола, только с солнцем на голове вместо двойного венца и с предпосланным знаком жизни — тоже в целях уподобления фараоновскому титлу. [ 190 ] Почему было не приблизить также начертания за спиною сокола в солнечном имени к начертанию, употребительному там в царском титле? У царя за соколом Хора витало круглое солнце. Островки в сочетании «Ра-Хар-Ахт» можно было заменить знаками солнца в горной седловине. Тем самым и наименование «Хор» в составе сочетания «Ра-Хар-Ахт» еще более сближалось с обозначением «Хор» в начале царского титла и могло быть даже воспринято как равнозначащее ему слово. «Хор» же вне царского титла как обозначение фараона было почти что равнозначащим слову «царь». [ 191 ] Иначе «Ра-Хар-Ахт» в раннем солнечном имени могло означать примерно то же, что и «Рэ, властитель небосклонный», — в позднем. Разумеется, то, что с передачей слова «ахт» в солнечном имени знаками небосклонов росло его сходство с фараоновским титлом, нисколько не мешало новому написанию быть одновременно также более выразительным и наглядным в смысле оттенения именно небосклонной, утренней природы его Ра-Хар-Ахта. Впрочем, как мы сейчас увидим, сама эта «небосклонная» природа имела прямое отношение к «царственности»: в следующем же словосочетании в составе солнечного имени — «ликующий в небосклоне» — мы уже встретимся с этим.

190

Там же, с. 112-113, 1: 17.

191

А. Erman, Н. Grapow. W"orterbuch der aegyptischen Sprache. Bd 3. Lpz., 1929, c. 124.

в. «Ликующий в небосклоне»

Случайно или не случайно, но уже Г. Масперо перевел это словосочетание в составе солнечного имени как «который восходит на горизонте». [ 192 ] В новейшее время, видимо, сходным образом понимал данное место солнечного имени А. Пианков, когда, пересказывая это последнее, писал: «Новое солнце появляется на горизонте, полное силы, как манифестация света, что находится в солнечном диске». [ 193 ] Словарь подтверждает толкование слов «ликующий в небосклоне» в смысле «восходящий на небосклоне». Под сочетанием «ликовать в небосклоне» там сказано: «о восходе солнца». [ 194 ]

192

G. Maspero. Histoire ancienne des peuples de l'Orient classique. [2], c. 320.

193

А. Рiаnkоff. Les tombeaux de la Vall'ee des rois avant et aprиs l'h'er'esie amarnienne. — «Bulletin trimestriel de la Soci'et'e Francaise d'Egyptologie». № 28-29, Mars — Juillet. [Р.], 1959, с. 9.

194

A. Erman, H. Grapow. W"orterbuch der aegyptischen Sprache. Bd 3, c. 40.

Спрашивается, однако, почему не был употреблен для понятия «восходить» более естественный и привычный глагол, почему не сказано просто «восходящий» или «воссиявший» «в небосклоне»? Очевидно, употребленный глагол имел здесь еще какое-то дополнительное значение помимо «восходить». Солнцепоклоннические памятники подскажут нам это значение.

Глагол «ликовать» многократно встречается на памятниках переворота. Можно оставить без внимания те случаи, когда «ликует» не солнце, а кто-то другой, например, по поводу его благодетельного явления или действия в мире. Нам сейчас нужны такие случаи, когда само солнце «ликует» или участвует в «ликовании».

Основывая новую столицу, Амен-хотп IV клятвенно обещал воздвигнуть в ней своему солнцу целых два «дома ликования»: «Сотворю я дом ликования Йоту, моему отцу, на (или: в) острове Йота, выдающегося (в смысле) празднеств тридцатилетия, в Ах-Йот в этом месте, сотворю я (разночтение: (после того как?) сотворил я) дом ликования [Йота (?)] [ 195 ] Йоту, моему отцу, на (или: в) острове Йота, выдающегося (в смысле) празднеств тридцатилетия, в Ах-Йот в этом месте» (ЕА V: XXX = XXXVIII = ТТА: 114, строки 15-16, ЕА V: XXXII, строка 18, JEA ХХI: 136 = СА III: 190). Впоследствии в Ах-Йот действительно существовал «дом ликования Йота», а может быть, даже их было два. [ 196 ] Полное название, много раз встречающееся на памятниках, звучало так: «дом ликования Йота в доме Йота в Ах-Йот» (СА III: 186, XLI 2, LXIX 4, CI 1, 17, ср. LXVIII 4, СМ С: № 10 = КОз: IX = НЭС XVII: VIII = SA III: 315 = STEA: 19 = CA III: LXIX 5 = KEAZ: XI = RID: 30 = GE: LIV = CuAE: XXIII а = СПДЕ: XXIV = ИДЕ: 132 = ОеА: между 90 и 91 = IFAOBE XXXII: 85 = ИДЕг: 319 = VMPh: 129 = ВНеф: IV = N: между 220 и 221, MDIAeAK Ш: между 35 и 37 а [ = IV = ARH: II] и b = ARH: I = TTA: 154 CLXII, СА III: 186, XLI 2, CI 1, 17, ср. XLI 3 [= JEA: XXII: XX 4] и LXVIII 4, MDAIAK XIV: X 1; частичной сохранности — ТЕА: XII 4 = ТТА: 153 CLXI, М: XLIX 8, СА III: СI 2, 6, 7, 8, 10, 16, 193, СII 27, 32; [278] сокращенно «дом ликования Йота» за недостатком места — на печати СА III: LXXXI 34, ср. 35 и на клейме СА III: LXXXIII II, также в должностном звании СА III: СIII 49 и, вероятно, в скорописной пометке СА III: LXXXVIII 90). В связи с именем Семнех-ке-рэ «дом ликования Йота» назван на обломанных кирпичных клеймах (СА III: LXXXIII III). О «доме ликования Йота в доме Йота в Ах-Йот» как месте сооружения «сеней Рэ» см. гл. III.

195

Восстановление X. В. Фэермэна; см.: Н. W. Fаirmаn. Topographical notes on the central city, Tell el Amarna. — JEA. Vol. 21, 1935, c. 136; он же. — J. D. S. Pendlebury. The city of Akhenaten. P. 3. Vol. 1. Text. L., 1951, c. 190.

196

H. W. Fairman. — J. D. S. Pendlebury. The city of Akhenaten. P. 3. Vol. 1. Text, c. 195-197.

Само название «дом ликования Йота в доме Йота в Ах-Йот» свидетельствует, что это сооружение присваивалось солнцу в связи с празднеством «тридцатилетия». «Домом ликования» именно и прозывалось в древнем Египте то здание или помещение, где справлялось «празднество тридцатилетия». [ 197 ] Принадлежность данного «дома ликования» Йоту и его местонахождение «в доме Йота» доказывают причастность самого Йота к этому фараоновскому празднеству. В царской клятве при основании

Ах-Йот прямо сказано, что оба «дома ликования» будут воздвигнуты «для Йота», притом «на (или: в) острове Йота, выдающегося (в смысле) празднеств тридцатилетия». Что такое был этот «остров», и где он находился в новой столице, и был ли он на деле так наименован и отстроен, остается неизвестным. Высказанная догадка, [ 198 ] что так могла прозываться вся совокупность сооружений, посвященных солнцу в средоточии новой столицы, к сожалению, не более как предположение и не объясняет, почему в царской клятве речь об «острове» заходит в случае каждого по отдельности «дома ликования», но не в случае самого главного храма солнца — «дома Йота», упомянутого царем на первом месте во главе всех намеченных сооружений. Но как бы ни обстояло дело с этим «островом», его название опять-таки доказывает, что «дома ликования», которые должны были быть там воздвигнуты, связывались с «празднествами тридцатилетия» самого солнца.

197

А. Erman, Н. Grapow. W"orterbuch der aegyptischen Sprache. Bd 3, c. 40.

198

H. W. Fairman. — J. D. S. Pendlebury. The city of Akhenaten, P. 3. Vol. I. Text, c. 196.

Насколько могу судить по известным мне памятникам, «дом ликования» появился у солнца только с перенесением столицы в Ах-Йот. До основания нового города о солнечном «доме ликования» ничего как будто б не слышно. Зато тогда имелись другие сооружения, связанные с «ликованием», притом именно с «ликованием в небосклоне», как в солнечном имени.

Одно из этих сооружений и было, по-видимому, непосредственным предшественником в старой столице солнечного «дома ликования» в новой. [ 199 ] Оно существовало уже при строчном солнечном имени, притом в довольно раннюю пору его бытования, когда слово «ликующий» писалось в нем буквами и знаком свитка (см. § 10), а царь носил еще верховножреческое звание (см. § 65). На обломке каменного жертвенника из Эп-эсове читаем: «[Ра-Хар-Ахт, ликующий в небосклоне] в имени своем как Шов, который (есть) Йот, что в сердце (т. е. почитается внутри) (сооружения) Ликование в небосклоне — — —» (MDAIAK ХХ: 76 = XXIII; остатки солнечного имени перед словами «царь (и) государь Нефр-шеп[р]-рэ [Ва-н-рэ]» в соседней строке — из верховножреческого звания). Немного времени спустя, уже после заключения солнечного имени в кольца, но до появления перед кольцами царя подзаголовков «живущий правдою» (см. § 64; вместо этих подзаголовков обозначения: «творящий вещь (т. е. жертвенный чин)» перед одним из первых колец и «возлюбленный его», «от утробы его, возлюбленный его» перед вторыми кольцами, см. § 63), возможно, даже до придачи солнцу титловых прозваний, мы находим на другом каменном жертвеннике два одинаковых обозначения солнца: «Ра-Хар-Ахт, ликующий в небосклоне в имени своем как Шов, который (есть) Йот, что в сердце (сооружения), „Ликование в небосклоне" Йота в Оне Верховья, большом, первенственном Йота» (в одном случае заключительное слово «Йот» отбито), а также сходное третье: «Ра-Хар-Ахт, ликующий в небосклоне в имени своем как Шов, который (есть) Йот, что в сердце (сооружения) „Ликование в небосклоне" Рэ в доме его в Оне Верховья, большом, первенственном Рэ» (MDAIAK ХХ: 75). Следовательно, это помещение «Ликование в небосклоне», которое безразлично присваивается то Йоту, то Рэ, находилось в «доме его», т. е. в солнечном храме в Эп-эсове, откуда происходят все эти жертвенники. На некоторых обломках таких жертвенников уцелели только концы подобных обозначений, так что лишь по полному совпадению этих остатков с концами только что переведенных трех обозначений можно предполагать, что они того же времени, что и те, а не несколько древнее: «[Ликование] в небосклоне Йота в Оне Верховья — — —», « — — — в Оне Верховья, большом, первенственном Рэ» (RTRPhAEA XXIII: 62 = TTA: 179 CCXIII), «— — — в сердце (сооружения) „Ликование в небосклоне" Йота в Оне Верховья» (О XXIV: I 19), «— — — Рэ в доме его в Оне Верховья» (О XXIV: II 20). Ср. «— — — [в] Он[е Верхо]вья, большом, первенственном Рэ» на камне из Эп-эсове с ранними солнечными кольцами (Ar XXVIII: 18).

199

X. В. Фэермэн готов даже отождествить оба названия (там же, с. 193).

Видимо, немного новее титло на двух камнях, купленных на месте древнего Апе, поскольку тут, если точно восстановление издателя, употреблены уже обычные титловые прозвания: «Ра-Хар-Ахт, ликующий в небосклоне в имени своем как Шов, который (есть) йот, [Йот живой, великий, что в празднестве тридцатилетия, владыка неба, владыка земли], [ 200 ] что в сердце (сооружения) Ликование в небосклоне Йота» (О XXIV: I 16). Уже, несомненно, этого времени, т. е. последних месяцев до переименования царя из «Амен-хотпа Нуте-хок-висе» в «Эх-не-Йота», титло на другом камне (JEA V: VIII = 62 [= SPAW 1919: 477 = ТТА: 152 CLX] + SPAW 1919: 480 + JEA VIII: 200): «[Pa-Xap-Ахт, ликующий в небосклоне в имени своем как Шов, который (есть) Йот, Йот живой, великий], что в празднестве тридцатилетия, владыка неба, владыка земли, что в сердце (сооружения) Ликование в небосклоне Йота». Это титло — второго вида (см. § 35), второе кольцо царя («Эх-не-Йот») переделано из «Амен-хотп Нуте-хок-висе». [ 201 ] Титло относится к лучистому солнцу, ниспосылающему свои руки-лучи к жертвеннику, перегруженному дарами. Подле жертвенника фараон подносит солнцу жертвенный сосуд. На царе, увенчанном белым венцом, короткое облачение вроде того, которое он носит на соседнем изображении и которое представляет тот своеобразный наряд, который фараоны надевали во время «празднеств тридцатилетия». На соседнем изображении царь торжественно шествует в сопровождении жрецов в белом венце с «бичом» и жезлом в руках, весь озаренный своим лучистым солнцем. Изображено, таким образом, «празднество тридцатилетия». Второе изображение, действие которого могло развертываться под открытым небом, отделено от первого широкою отвесною полосою с поперечной чертой внизу. Эта черта как будто бы ниспадает затем, округляясь, вниз перед внутренним краем полосы, обращенным к жертвеннику. Поэтому то не стена и не столб, а распахнутая дверь в помещение, где совершает жертвоприношение царь. Правильность такого понимания подтверждают изображения на камнях из Эп-эсове Ar XXVIII: 18. Таким образом, и празднество тридцатилетия, по крайней мере частично, протекает вместо «дома ликования» в сооружении «Ликование в небосклоне Йота». Сродство обоих «ликующих» сооружений между собою и связь также второго из них, в силу как этого сродства, так и совершения там празднества тридцатилетия, с этим самым празднеством представляются более чем вероятными. Как уже было сказано, X. В. Фэермэн готов был даже отождествить оба названия.

200

Восстановление М Доресс; см.: М. Doresse. Les temples atoniens de la r'egion th'ebaine. — O. NS. Vol. 24, 1955, c. 121-122, табл. 1 (№ 16).

201

Н. Sсh"afеr. Die Anf"ange der Reformation Amenophis des IV. — SPAW. 1919, c. 480.

Но к «ликованию в небосклоне» имели прямое отношение и другие ранние постройки помимо сооружения «Ликование в небосклоне Йота (или: Рэ)». Все они поименованы в письменных источниках более древних, чем упоминающие это сооружение, и потому могут быть в том или ином смысле его предшественниками. Наиболее новое и потому, возможно, наиболее близкое по составу упоминание такого сооружения имеется в гробнице П-рен-нуфе, в надписи, в которой строчное солнечное имя трижды написано одними буквами без определителя (см. § 9): «Творят они (т. е. люди) приветственное воскликновение„ как творю я (т. е. П-рен-нуфе) восхваление лику твоему (т. е. солнца) доброму [на(?)] лестнице (? — рд без определителя) Ликования (или: ликующего) в небосклоне — — —» (JEA IX: XXVII h = ТТА: 142 CXXXIII).

Сохранилась пометка на винном сосуде: «[Год царствования] 3, [ви]но дома Рэ, ликующего в небосклоне...» (ТЕА: XXII 13). Что надо читать «[год царствования] 3», а не «[год царствования 1]3», указывает написание слова «ликующий» знаком мужчины с воздетыми руками, что свойственно обычно лишь первым годам царствования Амен-хотпа IV (см. § 5, 8), а также отсутствие кольца (см. § 16). Пометка явно древнее строчного солнечного имени. Существуй оно тогда, когда ее делали, надо было б ожидать вместо «Рэ, ликующего в небосклоне» «Ра-Хар-Ахта, ликующего в небосклоне». Названное в ней хозяйство — «дом Рэ, ликующего в небосклоне», владевшее виноградниками,, могло быть предшественником будущего «Ликование в небосклоне», но не исключено, ввиду слова «дом», что преемником стал «дом Ра-Хар-Ахта», упоминаемый в пометках 4-го года царствования, а также в не сохранивших числа, но дающих наименование «Ра-Хар-Ахт» еще без кольца (см. § 16), равно как на некоторых других мелких памятниках, как времени до заключения солнечного имени в кольца, так и после того (см. об этом храме в ч. II моего исследования «Переворот Амен-хотпа IV»).