Кейс Пандоры часть 2
Шрифт:
– Давайте ближе к делу. Я могу пройти? У меня нет личной заинтересованности во всем этом, более того, вашему так тщательно опекаемому городу светят неприятности с атомным объектом в Геско, и в ваших интересах эти неприятности не допустить. Я могу прямо сейчас развернуться, уйти и сказать Говарду, что меня не впустили и не захотели слушать. Идет?
– Хорошо, я дам вам пропуск. Имейте в виду, что он действует до семи вечера. В центре запрещается доставать любое оружие. Также запрещается проносить внутрь наркотики и нелегальные медицинские препараты, на входе вас обыщут. Кроме того, к вам будет приставлен
– Понятно, - выдавил Макс, с трудом удержавшись от язвительных комментариев. Получив пропуск, он направился к входу в центр.
Через некоторое время показалась еще одна стена, такая же, как и внешняя, только без пулеметных вышек. На пропускном пункте дежурили четверо охранников. Макс отметил, что двое были вооружены тяжелыми переносными пулеметами.
– Так, все содержимое мешка выложить вот сюда, - последовала команда, и Макс вывалил все вещи на смотровой стол.
Один из дежуривших занялся осмотром, а другие следили за процессом, не убирая рук с оружия.
– Ты что, правил не знаешь?
– недовольно спросил проверяющий, указывая на несколько коробочек и пару емкостей оранжевого цвета.
– С наркотой и препаратами нельзя. Оставляй эту дрянь в другом месте, и проходи.
– Я не знал, - пробормотал Макс, который действительно был не совсем в курсе того, какими вещами снабдили его в Геско.
– Ну, конечно не знал. Все так говорят.
Максу пришлось собрать вещи, вернуться в номер и оставить там все запрещенные препараты. Затем его вновь обыскали, и на этот раз позволили войти.
Попав во внутренний сектор, он поразился, насколько эта зона отличалась от внешней. Улицы были чистыми и ухоженными, вокруг росли многочисленные деревья, а в клумбах цвели яркие, сочные растения. Аккуратные двухэтажные дома были сделаны из красивого отполированного камня, что усиливало приятные визуальные впечатления. Макс застыл на месте, и по привычке попробовал впитать в себя сгусток ощущений, которые рождались в новом месте.
Спонтанно возникшие таким образом чувства, однако, приятными не были. Он с трудом выделил в этом запутанном клубке два основных - ограниченности и какой-то искусственности, неестественности, которые в первую очередь характеризовали город. Красивая картинка, только что радовавшая глаз, теперь казалась рисунком, выполненным мастерски, но механистично, без вдохновения.
Несмотря на эти новые не слишком приятные впечатления, Макс решил растянуть путь до консульства и стал выделывать зигзаги по улицам, внимательно осматриваясь. Через какое-то время он обнаружил, что за ним на некотором расстоянии неотступно следует мужчина в сером форменном костюме и ненавязчиво занимается слежкой, пряча глаза. Макс вспомнил предупреждение коменданта на этот счет, но все равно был неприятно удивлен и почувствовал легкую скованность. Тем не менее, он продолжил неспешно продвигаться вглубь, с интересом оглядываясь по сторонам и стараясь не обращать внимания на следовавшую за ним фигуру.
Вскоре он отметил, что местных жителей можно было условно разделить на две группы. В первую входили охранники в форменном снаряжении, таком же, как и у их коллег из внешнего сектора, и гражданские, одетые в однотипные комбинезоны синего цвета. Кроме внешнего вида, принадлежащих к этой группе объединяло
Во вторую группу можно было отнести местных обитателей, одетых преимущественно в простую рабочую одежду темных тонов. Они также были объединены вот этим самым важным и трудноуловимым, читающимся в их лицах, фигурах, походке, в скованных, неуверенных движениях. Некоторые из этих людей выполняли различную работу, а некоторые просто стояли, опустив взгляд в землю, видимо, ожидая дальнейших указаний.
Макс почувствовал, как вдоль позвоночника пробегает холодок еще не опознанного ощущения, но уже было ясно, что это нечто неприятное. Опять, всего за несколько часов пребывания в этом странном городе.
Он задержался на месте, наблюдая за разворачивающейся неподалеку сценой. Женщина небольшого роста, в робе из дешевой ткани, тщательно мыла и без того чистую каменную брусчатку, а девочка лет пяти, судя по всему, ее дочь, самозабвенно играла с котенком в нескольких метрах от матери. Женщина бросила несколько опасливых взглядов на радостно визжащую дочь, потом на хмурого охранника, и негромко сказала:
– Лина, так нельзя, прекращай. Ты слишком шумишь.
– Ну почему, мама? Смотри, какой он милый!
– радостно смеясь, девочка размахивала прутиком перед носом котенка, а тот старался поймать его лапами, смешно и неуклюже подпрыгивая.
– Нельзя так, у нас будут неприятности, - все так же негромко, но более настойчиво повторила мать. Вместо ответа девочка засмеялась и стала орудовать прутиком еще быстрее, вынуждая животное совершать уморительные кульбиты.
– Вы нарушаете порядок, - с каменным лицом заявил охранник, потирая висящую на груди номерную бляху.
Женщина необычайно проворно отвесила дочери подзатыльник, а котенка стегнула мокрой тряпкой так, что он жалобно мяукнул и метнулся в сторону. Девочка зашлась громким безудержным плачем.
– Вам будет вынесено предупреждение, - механистичным, равнодушным голосом продолжил вещать охранник.
– Лина, иди в дом, - сдавленно произнесла женщина, и девочка направилась к группе неброских одноэтажных строений, уловив в голосе матери нотки, при которых ослушание чревато неприятностями.
Макс ощутил, как к горлу подступает комок липкого омерзения. Такого он не чувствовал даже во время стычек с самыми отмороженными бандитами, которые получали удовольствие, причиняя боль своим жертвам. Тут было что-то другое, омерзение иного порядка. Сомнений больше не оставалось - эти сгорбленные, униженные люди использовались здесь, фактически, в качестве рабов.