Кэйтлин
Шрифт:
Темные глаза француженки пылали гневом, который , впрочем, быстро погас, было видно, что Софи умеет прятать свои чувства .
– Что вам угодно, дамы?– с улыбкой спросила Софи.
Кэйтлин сразу нашлась с ответом:
– Мы бы хотели заказать у вас платья, если вы покажите эскизы, конечно.
– Вы хотите сшить платья по моим эскизам? – в глазах Софи на мгновенье промелькнуло что-то, потом спряталось за улыбку.
– Присаживайтесь, прошу вас!– Софи пододвинула для женщин старую банкетку и без смущения протерла ее носовым платком.
Мисс Милдред
Когда они несколько бесцеремонно вошли , Софи, видимо, заканчивала примерку скромного платья из шерстяной ткани, самой дешевой. Клиенткой была женщина не молодая, лет тридцати пяти. На лице ее уже прорезались первые морщины, а , когда она улыбнулась, стало видно, что у нее не хватает нескольких зубов.
– Я пойду, Софи, ты ведь уже закончила?– она была явно смущена присутствием дам из другого слоя общества. Простолюдинка. Одна из тех, кого большой город поглотил а затем вытолкнул на обочину жизни. Она была уже не юна и потому не могла найти себе хорошего места. Да к тому же, наверняка, обременена детьми, которых нужно кормить; муж, наверняка, наставляет тумаков. Кэйти отвела глаза, не то чтобы она не видела бедняков в Ирландии, но там, где они жили, ты мог хотя бы надеяться на урожай картофеля, например, хотя в сельских районах тоже царила ужасающая бедность.
А вот Софи, похоже, ничего не смущало.
– Конечно, Анна, платье будет готово к среде.– Быстро проговорила Софи.– Не волнуйся, заплатишь за него частями.
Когда Анна вышла из комнаты, тетя Милдред тоже вздохнула с облегчением, хотя ее, кажется, смущала еще и сама обстановка.
Кэйтлин заметила, что в комнате нет мебели, ничего, кроме банкетки, на которой они сидели, и стола. Обои были жутко грязными, но пол чисто выметен и, даже, выскоблен. В очаге пылало единственное полено, но в комнате было почти так же прохладно, как на улице, окно наполовину законопачено. В маленьком сундучке, видимо, хранилось все имущество Софи. Сама хозяйка уже деловито открыла папку с эскизами, она, судя по всему ,ничего не не стеснялась: ни обстановки, ни залатанного передника и чепца – одежды простолюдинки. Кэйтлин не могла понять, почему тетя прижимает платок к лицу – в комнате приятно пахло. Девушка не могла понять, что это, но запах был знакомым и сладким.
– Тетя, почему вы прижимаете платочек к носу?– прошептала Кэйтлин.
– Мне дурно!– довольно громко сказала тетя Милдред.
– Может, принести вам воды?– живо осведомилась Софи.
– Да, пожалуй…– пролепетала мисс Пламм.
Щеки Кэйтлин покрылись красными пятнами:
– Мне стыдно за вас тетя! Почему вы ведете себя так!
– Стыдно?! Тебе? Вот еще! Здесь ужасно,– простонала она.– Это какая-то дыра, что мы здесь делаем..? Почему я иду у тебя на поводу?
– А я понимаю, что мы здесь делаем! – Кэйтлин гордо вскинула голову.– Софи отличная портниха, это видно даже по тому, платью, которое она шьет для той простой
Тихо! – прошептала Кэйти и толкнула Мисс Пламм в бок.– Она идет! Прошу вас, помолчите.
Софи вошла, как ни в чем не бывало, но, почему-то Кэйти показалось, что она слышала их с тетей, просто не подает виду.
Тетя Милли сделала над собой усилие и приняла из рук Софи стакан с водой. Она сделала пару глотков, и все принялись за эскизы.
Они были несколько схематичны, не все детали прорисованы, но угадывалась общая мысль, и Кэйти показалось, что в ней есть новизна.
– Сейчас популярен ампир.– Начала пояснять Софи.
– Это французское веяние?– осведомилась Кэйтлин.
– Да. Ведь все прекрасное рождается у меня на родине.– Гордо заявила Софи.
– Я даже в этом не сомневаюсь, моя милая!– воскликнула мисс Пламм. Ее слова прозвучали так, как если бы она сказала: «Что за вздор!»
Кэйти тайком подмигнула Софи, и тотчас между девушками установился негласный договор. Софи продолжала. Она показывала эскизы и комментировала их.
– В моду вновь входит античность, это очень интересно, нечто подобное можно увидеть и в прическах, и в туалетах дам. Платья с чуть завышенной талией, ниспадают свободными складками, пышные юбки не в моде. Лиф с изящной линией декольте украшают изящной вышивкой, лентами; руки, как правило, остаются открытыми…
После долгого обсуждения фасонов, тканей, фурнитуры, украшений и цены, наконец-то, были заказаны четыре платья.
Два для мисс Пламм и два для мисс О`Брайен. Впереди были многочисленные примерки и сопутствующие им приятные хлопоты.
Теперь на каждую примерку Кэйти ехала, как на праздник, она часами готова была стоять в прохладной комнатушке Софи, а в голове у нее играла мелодия вальса. Она представляла себя танцующей в паре с молодым лордом или даже пэром Англии, покоренным ее красотой, ей мечтался скорый брак; предложение руки и сердца обязательно делается на рассвете, после конной прогулки, когда румянец азарта еще играет на щеках, первый луч зари делает ее локоны похожими на волшебный шелк, глаза сияют, как агаты, и он, непременно, встает на одно колено и бросает к ее ногам букет пышных роз, розовые бутоны… Но тут Кэйти, как правило, бывала отрезвлена уколом булавки, либо необходимостью переменить позу.
Наблюдая за работой Софи, она не могла не восхищаться, и однажды решилась спросить:
– Софи, скажите, это трудно, научиться вашему ремеслу?
Софи вздрогнула и подняла глаза, во рту у нее торчали булавки, она быстро убрала их и отрывисто сказала:
– Моя матушка шила намного лучше меня, а уж от ее вышивок вообще невозможно было оторвать глаз. « Ты вечно витаешь в облаках, Софи!»– говорила она.– «Так ты не заработаешь и пенни в этой стране!» Это были ее слова, но …она ошибалась, я тоже кое-чему научилась, а нищета заставляет трудиться. Кэйтлин прикусила губу:
– Я не говорила, как нашла вас Софи, это было…по рекомендации.
Конец ознакомительного фрагмента.