КГБ в 1991 году

Сойма Василий

Дальше председатель КГБ затронул тему Конституции. Сказал, что согласен с выступившими: пока не говорить, во всяком случае в такой редакции.

— Группа лиц вышла на улицу с листовками о новой Конституции, — рассказал он. — Там утверждается, что нынешняя не соответствует перестройке. Конституция, заявляют демонстранты, не должна быть идеологизирована. И в ней не должно быть руководящей роли партии. Ходит идея, что у нас «авторитарно-бюрократическая модель социализма». А ведь это западная формула.

Чебриков высказывал несогласие и с другими положениями проекта доклада. И, что любопытно, Горбачев

вступал в полемику, отстаивая изложенные формулировки.

На пленуме ЦК КПСС, состоявшемся 21 октября 1987 года, на котором со скандальным заявлением выступил Ельцин, Чебриков был в числе тех, кто осудил кремлевского ослушника.

Впрочем, там не нашлось ни одного оратора, кто сказал бы хоть одно слово в поддержку Бориса Николаевича.

9 ноября. Запись в дневнике В.И. Воротникова. «Понедельник. В 13.30 срочно пригласили в ЦК. В кабинете Горбачева собрались только члены Политбюро (Лигачев, Громыко, Рыжков, Зайков, Воротников, Чебриков, Яковлев, Шеварднадзе, Соло-менцев).

Сообщение Лигачева. Ему позвонил второй секретарь МГК и сказал, что у них ЧП. Госпитализирован Б.Н. Ельцин. Что произошло? Утром он отменил назначенное в горкоме совещание, был подавлен, замкнут. Находился в комнате отдыха. Примерно после 11 часов пришел пакет из ЦК (по линии Политбюро). Ему передали пакет. Через некоторое время (здесь я не помню точно, как говорил Лигачев — или потому, что ожидали его визы на документе и зашли к Ельцину, или он сам позвонил) к Ельцину вошли и увидели, что он сидит у стола, наклонившись, левая половина груди окровавлена, ножницы для разрезания пакета — тоже. Сразу же вызвали медицинскую помощь из 4-го управления, уведомили Чазова, сообщили Лигачеву. О факте знает несколько человек в МГК.

Дополнительно нас информировал и Чебриков. Подтвердил сказанное. Сообщил, что в больнице на Мичуринском проспекте, куда привезли Ельцина, он вел себя шумно, не хотел перевязок, постели. Ему сделали успокаивающую инъекцию. Сейчас заторможен. Спит. Там находится Е.И. Чазов. Что он говорит? Был порез (ножницами левой стороны груди, но скользь. Незначительная травма, поверхностная. Необходимости в госпитализации нет. Сделали обработку пореза, противостолбнячный укол».

Два дня, 24 и 25 марта 1998 года, Политбюро обсуждало статью ленинградской преподавательницы Нины Андреевой в газете «Советская Россия». Публикацию называли «манифестом антиперестроечных сил». По словам Шеварднадзе — вредной, реакционной, консервативной, мещанской. Горбачевскую перестройку произвел в главное событие XX века, а вовсе не Октябрьскую революцию, как было написано во всех учебниках.

На второй день обсуждения Горбачев предоставил слово Чебрикову. В свойственной ему сдержанной манере председатель КГБ сообщил: недавно они изучали настроение в обществе, мнения широких слоев о процессах, происходящих в стране. Оно разное. Ожидают перемен. Негативные оценки, конечно же, есть, но они не носят устойчиво деструктивного характера, нейтрализуются, и, более того, есть возможность перевести их в позитивную силу.

— Что касается советологов, — продолжал Чебриков, — то их замысел состоит в том, чтобы возбудить эффект нереализованных ожиданий. Цель — накалить обстановку в стране. Поэтому сегодня главное — практические дела. Необходимо

единство в Политбюро. Единство — наше богатство. Если бы не было единства, не было бы ни мартовского, ни апрельского пленумов ЦК 1985 года и не было бы политической линии в том виде, как она сложилась сейчас, тех перемен, которых мы достигли внутри страны и во внешней политике. Вопрос по Ельцину решался бы сложнее. Поэтому сегодняшний разговор я понимаю как еще один шаг по укреплению нашего единства.

Чебриков снова высказался о тревожившей его гласности.

— В прессе много всего. Есть хорошие, есть плохие публикации, есть кощунственные спектакли — «Брестский мир», где образ Ленина искажен. Партийная печать втягивается в групповщину. Появляются легковесные статьи, с подачи родственников, свидетелей — через журналистскую призму. Многое сделано, но кое-кто по-прежнему ищет «кремлевские тайны» и выдвигает три варианта трактовки одного и того же события. В итоге вовсю развенчивают Кремль. От средств массовой информации требуются большая ответственность, серьезность, понимание.

О статье Нины Андреевой:

— На февральском пленуме говорилось: «плакальщики по социализму». Это в определенной мере относится и к Андреевой. Люди ждут от нас многого, и очень важно оправдать их надежды. Перестройка — не одноразовый, а непрерывный процесс. Все трудности впереди. Все только начинается. Мы не вправе шарахаться из стороны в сторону. На Политбюро лежит огромная ответственность, наша задача — не подвести людей.

Достаточно ли мы делаем для нового этапа перестройки?

Член Политбюро, первый секретарь ЦК Компартии Украины В.В. Щербицкий поставил вопрос ребром:

— А не заняться ли ведомству Виктора Михайловича этой историей? Кто стоит за этой статьей? Ведь она, видимо, обсуждалась на редакции. Как это все произошло?

5 мая 1988 года. Политбюро обсуждает вопрос о секретных советско-германских протоколах 1939 года. Признавать или не признавать? Оригиналов нет.

Замминистра иностранных дел Ильичев: подлинники протоколов были… Уходя из МИДа, Молотов переслал пакет на семнадцати страницах в общий отдел ЦК КПСС.

Громыко: на Нюрнбергском процессе копии протоколов признаны фальшивкой.

Чебриков:

— Публиковать копии нельзя даже с формальной точки зрения. Публикация не соответствует обязательной юридической практике. Она даст больше минусов, чем плюсов. Безусловно, активизируются антисоветские настроения в Польше, требования пересмотра границ. Еще сложнее будут отношения с Румынией. Пройдет всплеск требований об отделении Прибалтики. В общем, публикация по меньшей мере преждевременна.

19 мая 1988 года. Обсуждается проект тезисов к XIX партийной конференции. Чебриков предостерегает:

— Трудовые коллективы бывают разные. Аттестацию воспринимают как чистку. Об этом надо сказать более определенно.

О репрессиях. Реабилитированы 1,6 млн человек. Осталось 100 тысяч дел, по которым нет обращений по реабилитации.

20 июня — обсуждение проекта доклада Горбачева на XIX партийной конференции. Чебриков отмечает: документа с таким количеством нового, непривычных суждений не имели давно. Сформулирована концепция развития — без перегибов, на реальной основе. И без очернения прошлого.