КГБ в 1991 году

Сойма Василий

«Во всех интервью и воспоминаниях военных, — излагает свою версию Ельцин, — почему-то упорно называют перемещение колонн бронемашин по Садовому кольцу, от улицы Чайковского к Смоленской площади, “патрулированием” московских улиц. Но это было не просто патрулирование, а последняя, отчаянная попытка какими-то перемещениями техники напугать, расшатать, разбросать толпу у “Белого дома”.

Так или иначе, но в подземном тоннеле на одну из машин набросили брезент, человек прыгнул на броню, раздались предупредительные выстрелы из люка — парень упал. Броневик рванул назад, волоча за собой по асфальту беспомощное

тело. Еще двое, бросившихся на помощь упавшему, были застрелены… Ушли из жизни трое молодых ребят: Дмитрий Комарь, Илья Кричевский и Владимир Усов… Случилось то, чего в ту ночь, кажется, не хотел никто — ни военные, ни мы».

Несколько иная трактовка этого трагического происшествия дается в книге «Ельцин», появившейся в 2010 году — спустя шесть лет после выхода «Записок» самого Ельцина: «Три БМП двинулись в туннель под Садовым кольцом, чтобы перебраться на ту сторону Нового Арбата. Молодой защитник “Белого дома” влез на броню и попытался открыть люк, чтобы переговорить с экипажем. Офицер, который решил, что в руках у парня бутылка с зажигательной смесью и он сейчас заживо спалит экипаж, выстрелил в него. Двое других парней, подбежавших, чтобы оттащить упавшее тело, были задавлены машиной, которая неожиданно дала задний ход. Так трагически погибли Дмитрий Комарь, Илья Кричевский и Владимир Усов».

По словам Ельцина, это были жертвы, которые отрезвили всех. Уже наутро под давлением своих заместителей маршал Язов отдал приказ о выводе войск из Москвы.

Вечер и ночь с 20-го на 21-е. ГКЧП

Вечернее заседание ГКЧП, 20 часов. Янаев:

— Москва полна слухов о предстоящем штурме «Белого дома». Может, дать по телевидению официальное опровержение, чтобы успокоить людей. А то уже говорят, что на крышу «Белого дома» высадим десант…

Крючков:

— Не стоит. Это может породить новую волну слухов.

Все согласились: достаточно тех разъяснений, которые члены ГКЧП давали по телефону звонившим российским руководителям.

Крючков заявлял, что больше на заседаниях ГКЧП вопрос о штурме не поднимался и не обсуждался. На заседаниях ГКЧП — да, наверное, так и было. Но в его мемуарах есть туманная фраза о мерах «по локализации возникшей напряженности в районе “Белого дома”».

Некоторые исследователи полагают, что обсуждение этих мер проходило на совещании у заместителя министра обороны В.А. Ачалова. Некоторые историки называют имена участников того совещания, которое якобы проходило в здании Генштаба. Читаем у Р. Пихои: «В совещании у заместителя министра В.А. Ачалова участвовали начальник Генерального штаба М.А. Моисеев, личный советник Президента СССР по военным вопросам маршал С.Ф. Ахромеев, главнокомандующий Сухопутными войсками В.И. Варенников, вернувшийся из Киева в Москву, командующий Воздушно-десантными войсками П.С. Грачев, начальник группы “Альфа” В.Ф. Карпухин, начальник группы “Б” Б. Бесков, заместитель министра внутренних дел Б.В. Громов, первый заместитель председателя КГБ Г. Агеев — всего человек 20–25. Туда же прибыл и А.И. Лебедь».

Среди них, действительно, членов ГКЧП не было.

Но вернемся к тому, с чего начали — вечернему заседанию ГКЧП 20 августа. На том заседании приняли решение об отмене указов Ельцина. Потом вдруг Бакланов

заявил, что он выходит из состава ГКЧП. При обыске у него было обнаружено недопи-санное заявление, официально адресованное и.о. Президенту СССР Янаеву:

«Уважаемый Геннадий Иванович! В связи с неспособностью ГКЧП стабилизировать ситуацию в стране считаю дальнейшее участие в его работе невозможным. Надо признать, что…» На этом заявление обрывалось.

Будучи допрошенным, Тизяков показал: такое заявление было. Он, Тизяков, тоже сделал официальное заявление, что выйдет из ГКЧП, так как не видит смысла быть в нем:

— Нет ничего, кроме говорильни…

Ночью Крючкову позвонил Ельцин, тоже спрашивал насчет штурма. Крючков отвечал ему: никакого штурма не намечается. Согласился: да, надо искать выход из создавшегося положения.

Ельцин предложил ему вместе съездить в Форос к Горбачеву, чтобы обсудить ситуацию. А также выступить с объяснением обстановки на открывавшейся 21 августа сессии Верховного Совета РСФСР.

Крючков посоветовался с Янаевым. Тот был не против поездки Крючкова с Ельциным в Форос и выступления перед российскими депутатами. Была назначена дата вылета — утро 21 августа.

Крючков впоследствии возмущался интерпретацией цели предполагаемой поездки, содержащейся в книге «Технология переворота» Руслана Хасбулатова. Якобы Крючков решил устранить Ельцина. «Оказывается… “путчисты, конечно, начали готовиться к тому, чтобы сбить самолет, на котором будет лететь Ельцин. Тем более, что они планировали сбить и тот самолет, который должен был привезти из Алма-Аты Ельцина еще 18 августа после подписания договора о сотрудничестве России и Казахстана”».

Между часом и двумя ночи на 21 августа произошло трагическое происшествие, которому Крючков дал совсем иную трактовку, чем Ельцин. Речь идет о трех погибших москвичах — Комаре, Кричевском и Усове.

Взвод БТР, патрулировавший улицы, двигался по Садовому кольцу от площади Восстания. Подойдя к Калининскому проспекту, по тоннелю намеревался проследовать дальше, в сторону Смоленской площади. По словам Крючкова, никаких мыслей повернуть на Калининский проспект в сторону «Белого дома» у экипажей не было, поскольку выполнялось совершенно другое задание.

«Но, тем не менее, в тоннеле под Калининским проспектом несколько БТР были заблокированы троллейбусами, — пишет Крючков в книге “Личное дело”, - грузовыми машинами, причем с обеих сторон. Не было возможности ни повернуть обратно, ни продолжать движение вперед. На машины посыпался град камней, тяжелых предметов, полетели бутылки с зажигательной смесью. Машины загорелись, на них лезли возбужденные, а некоторые явно нетрезвые молодчики. Попытки экипажей образумить людей не увенчались успехом. В результате провокации трое из числа нападавших погибли.

Следствие установило, что гибель людей произошла не в результате выстрелов на прямое поражение, а в сутолоке; двое из них были задавлены машинами, одного сразила пуля, которая срикошетила от стен тоннеля. Несколько человек получили ранения, были раненые и среди военнослужащих».

Московская городская прокуратура, проводившая следствие, прекратила уголовное дело, посчитав, что не было состава преступления ни со стороны нападавших, ни со стороны военнослужащих, которые подверглись нападению.