КГБ в 1991 году

Сойма Василий

На уточняющий вопрос интервьюера, чем конкретно занимался он, Виктор Валентинович ответил:

— Мне поставили задачу собирать максимально полную информацию о происходящем внутри КГБ, особенно по территориям. Я «сел» на телефоны, благо в кабинете Бурбулиса были все виды связи.

— И какие вы давали установки, к чему призывали?

— Главное — подчиняться законно избранной власти, не выполнять требований ГКЧП… Реагировали по-разному. Одни — с явным неприятием, это в основном бывший партнабор. Отвечали, что «надо разобраться», а после разговора звонили Крючкову.

По словам

Иваненко, он вскоре почувствовал бесплодность попыток охватить все регионы и поручил своему помощнику подготовить телеграмму. Однако союзный КГБ дал распоряжение принимать только шифротелеграммы, исходящие от ГКЧП. Пришлось воспользоваться милицейскими телетайпами.

Александр Коржаков в своих мемуарах «От рассвета до заката» написал, что люди Ельцина поддерживали очень тесные связи с американским посольством в Москве. Мемуары вышли уже после того, как Ельцин уволил Коржакова с должности руководителя Службы безопасности президента, и его признания можно было бы объяснить обидой на бывшего шефа.

Но вот свидетельства человека, которого никак нельзя заподозрить в желании бросить тень на Ельцина.

Исполняющий обязанности посла США в СССР Джеймс Коллинз в интервью, которое он дал накануне 20-летия ГКЧП корреспонденту «Интерфакса» в Вашингтоне П. Черемушкину и опубликованному в газете «Совершенно секретно» 2 августа 2011 года, на вопрос, правда ли, что американское посольство в Москве в те дни поддерживало очень тесные связи с Ельциным и его людьми, ответил:

— Да, это верно. Я был приглашен встретиться с людьми Ельцина в «Белом доме» во второй половине дня 19 августа. И я сам отправился туда. Встретился с его сотрудниками, но самого Ельцина не видел — он был занят. Но наше послание ему было таковым, что мы (правительство США) не примем ГКЧП.

По словам Коллинза, он приехал в «Белый дом» по просьбе Ельцина:

— Заехал туда на автомобиле с флагом. Толпа у «Белого дома» собралась уже очень большая. Вокруг было уже несколько тысяч человек. Все приветствовали меня, что мне показалось хорошим знаком. Я провел в «Белом доме» примерно три четверти часа.

— С кем вы встречались? Это был Бурбулис или Коржаков?

— спросил корреспондент.

— Сейчас я не помню. Нет, это был не Бурбулис. Честно говоря, уже не помню. В тот момент, когда я вернулся в посольство, мне сказали, что звонит президент Буш и хочет поговорить со мной. Я объяснил ему, где был. Передал ему послание от Ельцина. И сказал, что, с моей точки зрения, не известно, удастся ли попытка переворота, потому что все не выглядит уж очень хорошо спланированным, и что попытка переворота столкнулась с сильным сопротивлением. Президент Буш поблагодарил меня и пожелал нам быть осторожными. Это уже было 3.30 по московскому времени.

Дж. Колинз подтвердил также, что в «Белом доме» находилось несколько американских дипломатов, которые поддерживали связь с посольством:

— Они докладывали нам постоянно о происходящем. Это было сложно — в то время еще не было мобильных телефонов. Нужно было выйти оттуда и прийти в посольство. В «Белом доме» были очень довольны, что с ними есть люди из американского посольства. Мы собрались всем коллективом посольства и договорились,

что не будем предпринимать ничего, что могло бы узаконить действия путчистов. Мы не отвечали на их звонки. МИД СССР тоже пытался выйти на связь с нами.

Дж. Коллинз отметил, что сотрудники посольства работали и на улицах. Тогда американская дипмиссия в Москве насчитывала 250 человек.

Вечер и ночь 19-го. ГКЧП

Из Киева от Варенникова в адрес ГКЧП поступило несколько шифрограмм. В самой первой после обращения Ельцина с танка у «Белого дома» сообщал, что подавляющее большинство населения и военнослужащие гарнизонов отрицательно отнеслись к этому шагу, возмущаются возможностью Ельцина свободно деструктивно действовать в отношении решений ГКЧП.

В следующей шифрограмме просил срочно дать распоряжение по линии МВД и КГБ о принятии упреждающих мер. Сообщал о готовности военных округов на Украине к действиям по оказанию помощи.

Третья шифрограмма Варенникова — наиболее решительная и требовательная. Она заслуживает того, чтобы быть воспроизведенной полностью.

Докладываю:

Оценивая первые сутки, пришел к выводу, что большинство исполнительных структур действует крайне нерешительно и неорганизованно. Правоохранительные органы фактически вообще не выполнили никаких задач. Это чревато тяжелыми итогами.

Совершенно необъяснимо бездействие в отношении деструктивных сил, хотя накануне все было оговорено. На местах мы не можем ничем объяснить гражданским руководителям и военнослужащим причины аморфного состояния в Москве. Идеалистические рассуждения о «демократии» и о «законности действий» могут привести все к краху с вытекающими тяжелыми последствиями лично для каждого члена ГКЧП и лиц, активно их поддерживающих. Но самое главное даже не в том, что каждого ждет тяжелая участь (лишение жизни и презрение народа), а максимальное дальнейшее ухудшение событий для страны. Реально государство будет ввергнуто в катастрофу. Мы не можем это допустить!

Взоры всего народа, всех воинов обращены сейчас к Москве. Мы все убедительно просим немедленно принять меры по ликвидации группы авантюриста Ельцина Б.Н. Здание правительства РСФСР необходимо немедленно надежно блокировать, лишить его водоисточников, электроэнергии, телефонной и радиосвязи и т. д.

Сегодня судьба государства именно в разрешении этой проблемы, поэтому ничто и никто не должно остановить нас при достижении намеченной цели. Нерешительность и полумеры только подтолкнут экстремистов и псевдодемократов к еще более жестким и решительным действиям.

Главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии Варенников.

Вечер и ночь 19-го. Ельцин

К «Белому дому» подтягивались люди. Принялись за сооружение заграждений из железных прутьев и камней. Рядом находился «долгострой» — незаконченная теплотрасса. Оттуда брали арматуру, плиты, короба.

Ельцин подписал третий за день указ. Обвинил гэкачепи-стов в нарушении статей Конституции и Уголовного кодекса РСФСР, измене народу и Отечеству.