КГБ в 1991 году
Шрифт:
В мае 2000 года Крючков был приглашен в Кремль на церемонию инаугурации Президента РФ В.В. Путина. Поскольку у Крючкова больные ноги, он был единственным из приглашенных, кто провел в кресле всю часовую процедуру вступления Путина в должность и встал, только когда зазвучал Государственный гимн.
Мнения о Крючкове.
Генерал-майор КГБ В. Широнин:
— Все его действия, на мой взгляд, свидетельствуют о том, что в августовские дни он находился как бы в растерянности и плыл по течению событий. Конечно, он не был «заговорщиком», каковым в сложной политической интриге его пытались представить антикоммунистические силы. Объективности ради надо также
О.Д. Бакланов (запись 2011 года):
— А позиция Крючкова мне до сих пор непонятна. Получилось, что страны нет, а Комитет государственной безопасности весь в белых перчатках. Между тем именно он в первую очередь и отвечал за то, чтобы арестовать Ельцина и отправить его в «санаторий».
Л.В. Шебаршин:
— В 1990 году волею Крючкова я посылался в три прибалтийские республики, во Владивосток, в Краснодар… Видел одно и то же. Огромные штаты местных подразделений КГБ не знали, ради чего они работают, какие проблемы должны решиться ими или с их помощью, какую информацию собирать и кому докладывать. Совершалось множество суетливых механических движений (так бегает и хлопает крыльями обезглавленная курица), создавалась видимость активной работы. Люди обслуживали сами себя, успокаивали видимостью работы совесть, пытались быть чем-то кому-то полезными. Пустота, выморочность, обреченность и в зданиях КГБ, и в зданиях партийных инстанций. Молчащие телефоны, томительное предчувствие надвигающейся беды и полная беспомощность всех должностных лиц, совсем недавно бывших полноправными и абсолютными властителями своих территорий.
В.И. Болдин:
— Крючков обладал спокойным и веселым нравом, тонким и добрым юмором, часто шутил, с близкими ему людьми устраивал забавные розыгрыши и в нерабочей обстановке был компанейским веселым человеком. Насколько я знал, он был трезвенником и практически не пил. И только на официальных обедах набивал льдом стакан, наливал содовую воду, сдабривал все это глотком виски. Он почему-то считал, что такая вода полезна, и льда не жалел.
Первый мэр Москвы Г.Х. Попов:
— Хуже, но все же я знал и В.А. Крючкова. Настоящего профессионала внешней разведки, напрасно взявшегося за неизвестные ему дела внутри страны, для руководства которыми гораздо больше подходил Ф.Д. Бобков.
С 29 августа 1991 года по 14 декабря 1992 года находился в «Матросской Тишине». Первоначальное обвинение в измене Родине в ноябре 1991 года переквалифицировали на «заговор с целью захвата власти и превышение властных полномочий».
Он был единственным из арестованных по делу ГКЧП, кто с самого начала отказался давать показания. Заявил, что не считает себя виновным и не может контактировать с людьми, которые, игнорируя презумпцию невиновности, уже в ходе первых следственных действий объявили его «уголовным преступником».
В ночь с 5 на 6 сентября 1991 года ему стало плохо после того, как ему было предъявлено обвинение. В камере его посетили Генеральный прокурор РСФСР В. Степанков и министр внутренних дел СССР В. Баранников. Интересовались, почему Лукьянов отказывается давать показания.
Ответил: потому что не признает себя виновным.
После того посещения условия содержания Лукьянова в следственном изоляторе изменились, а его самого поместили в центральный госпиталь МВД. У него стали плохо двигаться левая рука и левая нога.
18 октября 1991 года дал первое интервью радио «Франс Интернасьюналь». Интересны те вопросы, на которые он отказался отвечать. Вот они: «Кто, по Вашему мнению, мог быть инициатором переворота?», «Ожидаете ли Вы справедливого суда?», «Ваш политический прогноз развития событий в бывшем СССР?».
В августе 1992 года следствие вернулось к первоначальному обвинению в измене Родине и добавило обвинение в ряде должностных преступлений. 14 декабря 1992 года был освобожден под подписку о невыезде.
В канун Нового 1993 года принимал участие в торжественном вечере, посвященном 70-летию СССР. Мероприятие проходило в Парламентском центре России. Лукьянова встретили дружными овациями.
В феврале 1993 года участвовал в работе Московской областной партийной организации в Ивантеевке, 1 мая того же года вместе с Крючковым и Янаевым — в первомайской демонстрации. Тогда Генеральная прокуратура даже обратилась в Верховный суд с просьбой изменить меру пресечения с подписки о невыезде на заключение под стражу. Пытались обвинить в том, что они «начали активно заниматься политической деятельностью, дестабилизируя обстановку в обществе… Последняя из демонстраций с их участием прошла в Москве 1 мая и закончилась массовыми беспорядками». Однако суд отклонил ходатайство прокуратуры.
23 февраля 1994 года постановлением Госдумы амнистирован в числе всех членов и сторонников ГКЧП, уголовное дело было прекращено.
На свободе стал заниматься политикой. В декабре 1993 года был избран депутатом Госдумы первого созыва по одномандатному округу от своей родной Смоленской области. Переизбран в 1995 и 1999 годах. Был членом и председателем думских комитетов.
В августе 1995 года на вопрос, могли ГКЧП победить, ответил: «В августе 1991 года вопрос о победе не ставился. Просто надо было предотвратить подписание Союзного договора. Товарищи, которые подписали известное обращение, рассчитывали на поддержку, но…»
В 1998 году ответил так:
— ГКЧП никогда не был ни переворотом, ни путчем. Все события длились 72 часа. Если это заговор, то где вы видели такой заговор, чтобы заговорщики поехали к тому, против кого заговор. Если это был путч, то должен был произойти слом всех структур. Здесь же осталось все: и правительство, и Верховный Совет…
Переворот — изменение социального строя. Где вы видели переворот в защиту строя, который есть?.. Это был отчаянный, очень плохо организованный шаг в защиту Союза, против его развала с помощью Союзного договора. Никаких сил в Москву практически не вводилось, никаких жертв не было, кроме трех человек, практически жертв автокатастрофы. Не было ни захвата радиостанций, ни захвата правительства. 21 августа свободно ко мне приехали Руцкой и Хасбулатов. Потом все поехали к Горбачеву договариваться…
О Горбачеве:
— Это типичный комсомольский деятель, который сам ничего не привык решать. Решать всегда должны были коммунисты или работники исполнительного аппарата… Я ни в коем случае не склонен думать, что он заранее что-то предугадывал в событиях. Ничего он не предугадывал. Тяжелейшая шинель власти в этой стране была не по его комсомольским плечам. Вот и все…
В 1994–2000 годах Лукьянов был членом Президиума ЦК КПРФ, с 2000 года — председатель Консультативного совета при ЦК КПРФ. Профессор юридического факультета МГУ им. Ломоносова.