КГБ в Афганистане
Шрифт:
Его спокойствие передалось бойцам. Каждый занял свою позицию. Время тянулось мучительно долго, казалось, что прошла вечность. На самом деле минутная стрелка сползла только на пятнадцать минут.
«Ну что же он там копается, – думал Кошуба, лежа на остывающей броне. – Давай, сынок, выручай. Того и гляди, духи пожаловать могут».
Мысли то путались и сбивались в кучу, то снова выстраивались в стройную цепочку. Ему вдруг стало зябко. Ночи в горах холодные. Даже воздух другой. Он посмотрел вверх. В небе все так же горели звезды. Только теперь они казались ему еще пламеннее, а небо еще чернее.
Механик, то кряхтя, то смачно матерясь, выломал жалюзи, перекрывавшие в двигатель доступ воздуха.
Прошло еще минут десять. Двигатель остыл, машина наконец завелась,
Сказать, что дорога домой была трудной, – значит, не сказать ничего. Казалось, сама природа, предчувствуя новый всплеск кровавой вакханалии, восстала против ухода советских войск с этой многострадальной земли.
Обильный снег, порывистый, срывающийся в штормовой ветер не предвещали ничего хорошего тем, кто отважился преодолеть Саланг, ставший для «шурави» последним афганским испытанием. Непогода неистовствовала, как будто все мусульманские дьяволы устроили свой шабаш в этом проклятом и богом, и людьми месте.
…Новенький БТР-80 с трудом карабкался вверх. На броне, свесив ноги в командирский люк, сидел полковник Кошуба. Сквозь потрескивания радиоэфира до него периодически долетала информация как об обстановке в самой колоне, так и о ситуации на Саланге в целом.
За последние восемь часов колонна смогла подняться только на третью галерею. Вдруг послышался характерный шум сходящей лавины. Подняв голову, полковник с ужасом увидел, что стихия несется прямо на них.
– Принять вправо и увеличить скорость! – что было сил крикнул он механику-водителю.
Однако тот, не расслышав команду и желая уточнить, что же именно ему надо делать, резко открыл второй люк и влепил со всей дури бронированной дверцей по голове не ожидавшего такого подвоха офицера. На какое-то мгновение Кошуба потерял сознание. Пришел в себя, когда весь транспорт отдела преодолел опасный участок. Весь удар стихии пришелся на «Урал», шедший сразу за ними. Словно спичечная коробка, многотонная машина в считанные минуты была сброшена на первую галерею. Мокрый снег настолько спрессовал тела погибших в кабине двух военнослужащих, что их с большим трудом смогли выковырять штык-ножами. Афганская война догнала уверовавших в свое спасение ребят исподтишка. Подло и коварно она, накрыв свои жертвы леденящим языком снежного потока, уволокла их в свое ненасытное чрево. А дом был так близок, и им так хотелось жить!..
Полковник Кошуба в своей колонне покидал Афган последним. Низкие тучи, похожие на сгустившийся туман, заволокли кудлатое серое небо. Резкий ветер больно хлестал его по лицу. Спокойным, твердым шагом он пересекал пограничный мост. Он уходил из страны, в которой прожил последние тридцать два месяца. Тридцать два… Много это или мало – может до конца осознать только тот, кто прожил в чужом, так и не понятом до конца нашим славянским умом, мире хотя бы день…
Там, за этим мостом, оставалась часть его яркой и насыщенной жизни. Тот, кто не прошел через все круги той войны, кто не жил вдали от семьи, не терял боевых друзей, не смотрел в молчаливом бессилии на сгоревший экипаж советского вертолета, кто не видел отрезанные куски человеческой плоти, вряд ли может понять, что ему довелось там испытать. Было трудно, но, несмотря ни на что, это были самые яркие, самые интересные годы оперативной деятельности… Он все время хотел проверить себя. Проверка оказалась стопроцентной. Он выдержал ее с честью. В первую очередь перед самим собой, перед теми, с кем служил, с кем воевал. Впереди у него было еще много новых должностей, разочарований и открытий. Но того, что Кошуба пережил в Афганистане, он не испытывал больше нигде и никогда!
Записки подполковника Виктора Лишика
У каждого дорога на войну была своя. Для майора Виктора Лишика билетом в афганское пекло стало расследование дела по контрабанде в кировабадском авиационном военно-транспортном полку. В августе 86-го он возглавил оперативно-следственную группу, распутывавшую там сложный клубок хитросплетенных махинаций. Когда в ходе работы следствия
– Вы слишком затягиваете это дело, уделяя излишнее внимание проработке малозначительных связей, – высказал свое недовольство один из высокостоящих начальников и в заключение добавил: – Помнится, ранее вы выказывали желание попасть служить в Афганистан. Мы решили удовлетворить вашу просьбу…
Удовлетворили ее в максимально сжатые сроки.
Это была далеко не первая командировка в Афганистан. Зимой 79/80 года он в течение трех месяцев занимался оперативным сопровождением военно-транспортных бортов 194-го военно-транспортного авиационного полка, осуществлявшего переброску личного состава, техники и вооружения первого эшелона будущей 40-й армии…
Седьмого декабря 1986 года Лишик вновь ступил на знакомую бетонку кабульского аэропорта. В нагрудном кармане лежало предписание, в соответствии с которым ему надлежало занять должность заместителя начальника особого отдела по ВВС 40-й армии.
Подполковник Виктор Владимирович Лишик
«Хозяйство» у отдела было обширное – девятнадцать объектов. Самые крупные – авиационная база в Баграме, на которой базировались вертолетная эскадрилья, авиационный полк МиГ-23, авиационный полк Су-25, в обиходе именуемых «грачами», и эскадрилья разведчиков Су-17. Аэродром в Кандагаре – вертолетный полк, эскадрилья МиГ-23, эскадрилья Су-25, аэродром Шинданд – две авиационные части. Помимо этого, несколько небольших аэродромов, на которых базировалось по одной эскадрилье или вертолетному отряду, работавших в тесном взаимодействии со спецназом. В оперативном обеспечении отдела также находились 345-й отдельный парашютно-десантный полк (опдп), разбросанный по нескольким точкам, район Анава – своеобразная граница между вотчиной Ахмад Шаха Масуда и правительственными войсками Афганистана, поддерживаемыми советской военной мощью, и две точки радиолокационной разведки, расположенные в горах.
Отсиживаться в кабинете не приходилось. Работы было непочатый край.
Надо отметить, что иностранные спецслужбы вели активную работу среди руководящего состава афганской армии. В конце 87-го года за сотрудничество с американской разведкой были арестованы несколько высокопоставленных военнослужащих Афганистана, использовавших во время сеансов связи довольно хитроумные радиопередатчики. Выглядели они как обычные холщовые сумки, на дне которых находились деревянные или пластиковые пластины с вмонтированными передатчиками, представлявшие собой своего рода конспиративный прототип современных сотовых телефонов.
Майор В. Лишик в Афганистане
Набираешь заранее информацию, выходишь с сумкой в людное место (рынок наиболее подходил для этих целей), включаешь – три секунды, и сообщение уходит на спутник.
Перехватить эти «эсэмэски» было очень непросто, поэтому такие сеансы связи считались практически неуловимыми.
Однако сотрудникам службы радиоперехвата при особом отделе 40-й армии с помощью московских специалистов удалось их запеленговать. Времени и сил затратили немало. А тут еще и случай помог. Во время выхода на связь подозреваемые грубо нарушали все существующие инструкции по использованию радиопередатчиков. Право, не знаю, чем они мотивировали свое нежелание выходить в людные места, но большинство сеансов завербованные ЦРУ офицеры осуществляли из… собственных квартир. Думаю, что все упиралось в обычную лень и пресловутую восточную беспечность. Однако благодаря этому удалось доказать их сотрудничество с американской разведкой.