КГБ во Франции

Вольтон Тьерри

Проработав во многих газетах и журналах, он решил создать осенью 1950 года свой собственный еженедельник под названием "Дон Кихот", который просуществовал недолго: вышло всего 22 номера. Решительно выступая против Североатлантического пакта, его детище выделялось на общем фоне разного рода сенсационными публикациями.

Так, 12 декабря 1950 года Жак Блок-Моранж опубликовал открытое письмо Рене Плевану, который являлся тогда председателем Совета республики. В нем он намекал на свою недавно выпущенную книгу и на некоторые разоблачения, которые собирался обнародовать. Книга называлась "Фабриканты войны" и была посвящена истории германских шпионов. Она охватывала период с 1918 по 1950 год. Опираясь на целый ряд фальшивок, сфабрикованных в Германии и распространенных некоторыми западными информационными агентствами,

автор книги утверждал, что ему удалось раскрыть германскую шпионскую сеть, которая собиралась спровоцировать новую мировую войну. "Нынешние правительства одурачены шестой немецкой колонной, – писал он в "Дон Кихоте". – Речь идет о кучке шпионов, объединенных в некую всемирную организацию с прогерманской направленностью, которая обладает сейчас значительной властью, причем не столько через прямое давление на правительство, сколько через посредство международных катаклизмов, возникающих по их же инициативе".

Поддерживая антигерманские настроения французов, БлокМоранж хотел также выглядеть глашатаем некоего третьего пути в отношениях между Востоком и Западом, который был направлен па то, чтобы сорвать амбициозные планы американцев. "Вооружаясь по указке Соединенных Штатов, мы рискуем разрушить все наши традиционные экономические и социальные структуры", – писал он в январе 1951 года. "Если бы французское правительство заявило о нейтралитете, оно тем самым дало бы Европе сигнал для создания третьей дипломатической и военной силы", – добавил он несколько недель спустя.

Все эти напоминания позволяют лучше понять, как он пришел к "докладу Фечтелера". После прекращения публикации "Дон Кихота" Блок-Моранж довольствовался выпуском бюллетеня "Энформасьон э конжонктюр", придерживавшегося тех же идей нейтрализма. Именно в этом бюллетене (2 февраля 1952 года) он впервые сделал ссылку на упомянутый доклад: "Начальник штаба ВМС США недавно передал на рассмотрение совета по национальной безопасности чрезвычайно важный доклад, касающийся будущей стратегии Соединенных Штатов в Средиземноморском регионе и той политики, которой будет придерживаться Вашингтон в отношении арабских государств". 16 февраля он снова вернулся к этой информации, сообщив, в частности, "точный шифр, под которым данный доклад зарегистрировали в сверхсекретных архивах американских ВМС". Затем он передал доклад газете "Монд", которая и опубликовала его 10 мая.

Не изобличенный американцами во лжи (но знали ли они вообще о существовании этого конфиденциального бюллетеня?), Блок-Моранж был убежден в истинности доклада. Ему удалось убедить в этом также и "Монд".

Касаясь происхождения доклада, Жак Блок-Моранж заявил год спустя в брошюре, посвященной данному делу и озаглавленной "Операция "Фечтелер"", что ему его передал "один корреспондент", вхожий в посольство Великобритании. Это уточнение подтверждало версию о заговоре британских спецслужб, обеспокоенных проарабской политикой Соединенных Штатов в Средиземноморье. Но данное объяснение представляется таким же малоубедительным, как и то, что было сделано защитниками Андре Ульманна по поводу его истинной роли в деле Кравченко. Как в том, так и в другом случае (американский источник для Ульманна, британский – для Блок-Моранжа), возможно, речь шла о "вторых руках", то есть об информаторах, которые в свою очередь также могли быть "обработаны", сознательно или нет, кем-то еще.

Но кто бы ни были вдохновители этой операции или дезинформации, факт остается фактом: Блок-Моранжа они "подставили". Тот, кто передал ему этот документ, попросту сделал ставку на его антиамериканизм и нейтрализм.

После такой оплошности Блок-Моранж продолжал заниматься журналистикой. В 1956 году он захотел издавать финансовую газету. Но, обсудив детали проекта с Альбером Игуэном, бизнесменом, о котором мы подробно говорили в первой части книги, он решил отказаться от своей затеи. В феврале 1959 года наш журналист превратился в генерального директора фирмы, занимавшейся операциями и недвижимостью и принадлежавшей тому же Игуэну. Убежденный голлист, он стал безоговорочным сторонником генерала де Голля и его независимой политики. Будучи членом экономического и общественного совета, он попытался, но неудачно, выставить свою кандидатуру в Национальное собрание от департамента Ер.

В последние годы Жак Блок-Моранж, похоже,

потерял всякий интерес к международной политике. Основатель и президент "Лиги налогоплательщиков", он сейчас ведет решительную борьбу с налоговой политикой и всемогуществом государства.

Неонацистское пугало

"Французские поработители!

Мы слишком долго вас терпели, глядя, как вы надменно вышагиваете по Эльзасу и Лотарингии, которые вы так нагло узурпировали. Ваши преступления настолько велики, что вам не уйти от справедливого приговора гордых и непокоренных немцев, полных решимости покончить с вашим террором. Народ Германии не станет больше спокойно смотреть на то, как вы топчете наши древние традиции и насаждаете среди коренного населения развращенную и декадентскую культуру. Не ваши пошлые песни, а наш язык и наши песни должны звучать на этой земле. И какими бы ни были ваши усилия и ухищрения, вам никогда не удастся сделать из наших детей французов. Мы не позволим вашим доносчикам шпионить за нашими людьми и препятствовать им поддерживать контакты с нашей бывшей родиной. Мы отрубим ваши грязные лапы, которые душат наш народ и с помощью шантажа и угроз хотят поставить его на колени. Мы ясно и решительно заявляем вам: "Довольно! Берегитесь!"

Все ваши шпионы, агенты, информаторы, которые от имени вашей вырождающейся страны стираются унизить наших сограждан и лишить их чувства национальной гордости, не ускользнут от наказания, которое их ожидает.

Наши люди живут среди вас и прекрасно осведомлены о всех ваших преступлениях.

Мы вас предупредили, и теперь за каждым вашим злодеянием последует беспощадная месть!

Боевой союз за независимую Германию"

В конце 1956 года 300 человек в департаментах Верхний и Нижний Рейн получили такое анонимное письмо. В полиции об этом "Боевом союзе" никакой информации не было. Тон послания, на котором красовалась нацистская свастика, не оставлял никакого сомнения насчет идеологической принадлежности его авторов, тосковавших о "Великом Рейхе" и считавших Эльзас и Лотарингию немецкой территорией.

В то время никто из адресатов не обратил внимания на содержащиеся в письме угрозы. Полиция провела поверхностное расследование и пришла к выводу, что речь здесь шла, очевидно, о какой-то неонацистской группе, обосновавшейся в Гамбурге на территории Федеративной Республики Германии. Вскоре об этом деле забыли. До того дня, когда "Боевой союз" перешел к активным действиям.

Вечером 14 мая 1957 года многие политические деятели собрались в здании страсбурской префектуры. Среди них – два бывших председателя Совета республики, Рене Мейер и Рене Бутми, бывший министр, депутат Национального собрания Пьер Анри Тетжан, сенатор Андре Бутеми и человек 20 ответственных работников Европейского сообщества и департамента Нижний Рейн. Все присутствовавшие были Приглашены префектом Андре Мари Тремо, чтобы отметить завершение сессии Европейского объединения угля и стали (ЕОУС), проводившейся под эгидой Европейского совета.

И утром того же дня личный секретарь префекта мадам Жиордан обнаружила среди почтовой корреспонденции тщательно упакованную посылку, адресованную лично Андре Мари Тремо. Это была коробка с кубинскими сигарами. Прежде чем отложить упаковку, она аккуратно вырезала отпечатанные на машинке фамилию и адрес щедрого отправителя – Карлоса Гарсия Солдевиллы, представителя фирмы, поставлявшей в Европу кубинский табак и сигареты, чтобы позднее отправить ему благодарственное письмо, как она это всегда делала при получении подарков. Затем она отнесла коробку в кабинет префекта. Андре Мари Тремо положил ее в один из ящиков своего стола, собираясь вечером открыть ее для своих гостей. Но, будучи довольно рассеянным человеком, он забыл про нее.

Какая же связь между сигарами и приемом?

Ответ, обагренный кровью, прозвучал три дня спустя, 17 мая, в 12.50.

Прибыв в 12.30 в здание префектуры, после того канона провела все утро в городе, Анриетта Тремо зашла сначала в кабинет своего мужа, чтобы обсудить с ним последние детали обеда, на котором должны были присутствовать руководители государственной табачной компании, приехавшие из Парижа для открытия магазина. Префект в это время беседовал с Пьером Пфлимленом, являвшимся тогда председателем генерального совета департамента Нижний Рейн.