КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы
Шрифт:
КГБ отвечал за охрану и быт политбюро. В штате Девятого управления состояли не только офицеры охраны, но и буфетчицы и горничные, которые обслуживали высшее руководство на государственных дачах. Аппетиты росли. Один член президиума просил ему бассейн вместо зимнего сада сделать. Другой — на даче березы срубить и посадить каштаны. Третий захотел дорожки из битого кирпича заасфальтировать, четвертый, наоборот, пожелал асфальт убрать.
Семичастный обратился к Хрущеву:
— Никита Сергеевич, я прошу умерьте аппетиты членов президиума. У меня нет таких возможностей. Тех денег, которые вы мне даете, не хватит, чтобы зимний сад в бассейн превращать. Кроме
И как-то Хрущев, вспомнив слова Семичастного, вдруг на заседании президиума говорит:
— Дошли до меня слухи…
И выдал товарищам по президиуму ЦК на полную катушку за тягу к роскоши. Хотя именно тогда самому Никите Сергеевичу строили бассейн на даче в Крыму.
На время председательства Семичастного пришлось рабочее восстание в Новочеркасске в июне 1962 года.
Оно стало следствием неудач в сельскохозяйственной политике, усугубленных попыткой лишить крестьян приусадебных участков и скота. Решение бюро ЦК КПСС по РСФСР в 1958 году «О запрещении содержания скота в личной собственности граждан, проживающих в городах и рабочих поселках» имело своим результатом то, что людям фактически было запрещено вести личное хозяйство. Это привело к самым бедственным последствиям. Повышение цен на мясо, масло и молоко примерно на 30 процентов 31 мая 1962 года вызвало возмущение в различных городах России.
Рабочие сталелитейного цеха крупнейшего в Новочеркасске электровозостроительного завода имени С. М. Буденного прекратили работу и потребовали повышения расценок.
Дело в том, что накануне повышения цен на заводе еще и пересмотрели нормы выработки, из-за чего резко упала зарплата рабочих. К рабочим присоединились другие горожане. Собралось несколько тысяч человек. Сначала партийные работники с помощью сотрудников областного управления КГБ пытались уговорить всех разойтись. Не получилось. Прибыли двести милиционеров, но они тоже были смяты и бежали. Поздно вечером прибыли бронетранспортеры и грузовики с солдатами. Так как офицеры не знали, что им делать, военные спустя какое-то время повернули назад. Наконец прибыла усиленная танками воинская часть, которая заняла завод.
На следующий день митинг возобновился. К митингующии присоединились рабочие Новочеркасского завода нефтяного машиностроения. С портретом Ленина над колонной манифестаь ты двинулись в центр города к зданию горкома партии. Они пытались захватить здание, и тогда в них стали стрелять.
Первым секретарем Ростовского обкома партии был все тот же Алексей Кириченко. Он занял жесткую позицию. Командующии войсками Северо-Кавказского военного округа был генерал Исса Александрович Плиев. Все главные решения принимали срочно прилетевшие из Москвы члены президиума ЦК — Анастас Иванович Микоян, первый заместитель главы правительства, и Фрол Романович Козлов, секретарь ЦК.
На счастье Семичастного, сам он в городе не был. Комитет государственной безопасности там представляли его заместители Николай Степанович Захаров и Петр Иванович Ивашутин.
В записке КГБ, отправленной в ЦК, говорится, что «после ликвидации массовых беспорядков подобрано 20 трупов, из них две женщины, которые захоронены в разных местах области».
Потом выяснилось, что погибло 25 человек. Полный список Семичастный представит Хрущеву. В городе ввели комендантский
Более всего боялись, что о происшедшем станет известно за границей. В записке Семичастного в ЦК говорится: «Для выявления и пресечения возможных случаев проникновения за границу нежелательных сообщений через радиолюбителей в Новочеркасск и Шахты направлено пять машин радиоконтрразведывательнои службы с радиоприемной и пеленгаторной техникой».
После трагедии в Новочеркасске на заседании президиума Комитет госбезопасности критиковали за слабую агентурную работу. Приняли постановление, в котором говорилось: «Разрешить КГБ СССР увеличить штатную численность контрразведывательных подразделений территориальных органов КГБ на 400 военнослужащих».
В июле 1962 года в Уголовный кодекс ввели 70-ю статью, сурово наказывавшую за «антисоветскую пропаганду и агитацию». КГБ было приказано особенно бдительно следить за идеологической чистотой в обществе.
Из отчета, подписанного Семичастным 6 августа 1965 года:
«В первой половине 1965 г. на территории СССР зарегистрировано распространение более 6500 антисоветских листовок и анонимных писем, исполненных 751 автором. По сравнению с тем же периодом 1964 г. число лиц, занимавшихся изготовлением и распространением антисоветских анонимных документов, сократилось почти в три раза…
Вскрыта и пресечена преступная деятельность 28 локальных антисоветских групп, в которые входило 125 человек… 405 человек, или более 82 процентов, профилактировано…»
В июне 1964 года Семичастный подписал большое сообщение в ЦК о художнике Илье Сергеевиче Глазунове:
«В Центральном выставочном зале с 15-го по 20 июня действовала организованная Министерством культуры СССР выставка произведений художника И. Глазунова.
Как известно, выставка проводилась, минуя Московское отделение Союза художников, которое рассматривает работы И. Глазунова не отвечающими современным идейно-художественным требованиям.
Используя недозволенные приемы саморекламы, Глазунов способствовал созданию обстановки определенной нервозности и ажиотажа на выставке. Несмотря на то что отдел изобразительных искусств разрешил отпечатать лишь 300 экземпляров афиши, Глазунов добился в типографии „Красное знамя“ изготовления 1500 экземпляров, которые вместе со своими почитателями сам расклеивал в городе. В разговоре с иностранцами Глазунов похвалялся, как в этих целях он разбивал Москву на квадраты, обращая особое внимание на места, где живут знакомые иностранцы. Некоторых иностранцев Глазунов оповестил заранее и пригласил их посетить выставку вместе с родственниками и близкими.
В день открытия выставки, когда были сняты с экспозиции две картины, Глазунов заявил, что „забрали лучшие экземпляры“. Среди части посетителей выставки распространен слух, что Глазунов является „мучеником“, „борцом за правду“, которого не признают в МОСХе. Этому способствовало поведение самого Глазунова на выставке, который нередко обращался к зрителям с жалобой, что он-де влачит жалкое материальное существование, что его не признают…»
В сентябре 1965-го были арестованы писатели Андрей Донатович Синявский и Юлий Маркович Даниэль. КГБ квалифицировал их действия как «особо опасное государственное преступление». Это преступление заключалось в том, что они печатались за границей под псевдонимами Абрам Терц и Николай Аржак. В феврале 1966-го суд приговорил Синявского к семи, а Даниэля к пяти годам заключения.