Киберклан 90.200.10. Книга 1: Сабаи
Шрифт:
Тётя Клара помяла купюры в пухлых пальчиках, поглядела на свет и удовлетворённо кивнула, а затем обернулась в сторону подсобки и зычно выкрикнула, сотрясая телесами, как извергающийся вулкан:
— Зайчонооок! К нам покупатели!
Бутылки под запылившимся стеклом слегка задрожали от громоподобной поступи, сотрясшей бар. В дверях подсобки возникла исполинская тень, от которой мне стало слегка не по себе.
В зал вышел раздетый по пояс качок, с квадратной челюстью и такой широтой в плечах, что
барменша могла спрятать за ним свою пышную
Мужчина подошёл к барменше, с каменным лицом позволил потрепать себя за щёку, коротко кивнул Хулуду и выжидательно уставился на нас.
— Сначала деньги, дорогуша, — прощебетала мне барменша.
Я достал пачку конфедератских и положил на стол.
Качок не мигая глядел на меня. У него была краснющая морда — сплошной солнечный ожог. На гладкой потной лысине гуляли солнечные зайчики. Там, где должны находиться брови, была вытатуирована малоразборчивая надпись. Уже совсем скоро я получу возможность её прочитать, а пока…
Внутренний голос тем временем твердил — валить вам надо, ребята.
Качок продолжал сканировать меня взглядом. Я стоял, как дурак, перед стойкой и хлопал глазами.
Тётя Клара пояснила:
— Будь добр, пересчитай сам. Чтобы потом не было вопросов.
Качок медленно кивнул, не спуская с меня взгляда. Дрожащими руками я взял деньги и старательно перебрал каждую купюру, достал из сумки остальное, воровато оглядываясь на местных. Полтора миллиона конфедератских кредитов мятыми тысячными ассигнациями с тройной системой защиты и электронной подписью. Если бы Хулуд не подключился к пересчёту, я бы провозился с ними хрен знает сколько времени. Как только я положил на стойку последнюю пластиковую банкноту, этот пережравший криптоидов «зайчонок» накрыл мою ладонь своей тяжёлой, как похмелье, ручищей.
Я невольно дёрнулся, но эффекта это не дало. Меня как будто пригвоздили. Я почувствовал, как этот хмырь считывает мои данные, не смотря на все протоколы безопасности.
— Что за фигня? — поинтересовался Хулуд. И знаете, куда-то улетучилась его былая уверенность.
«Дело дрянь» — подсказал внутренний голос. Как будто без него не поняли. Я попытался незаметно дотянуться левой рукой до пистолета, но тут этот тип заговорил.
Слышали, как свистят сублимированные сосиски в гидрататоре? Ну, или как пищат новорождённые праймовские котята? Пресловутый зайчик, лысый как бильярдный шар, со смятыми ушами и лицом, от которого можно прикуривать заглохшие челноки, издавал такие тоненькие нотки, что сначала я подумал, что это не он говорит:
— Тебя как звать?
Он повторил вопрос, увидев моё замешательство. Губы складывались в слова, а я слышал писк, словно у него речевой имплант сбоит или модулятор голоса забыл отключить. Я с невольным смешком проронил
— Ты чё ржёшь? — грозно пропищал он. Будь это сказано приличествующим убийце тоном, я бы испугался. А так — получите и распишитесь, я снова хихикнул. И тут же услышал оживлённую возню позади себя.
Разом умолк пьяный смех и задорный звон посуды. Даже едкий сизый дым трусливо уполз в забитую пылью вытяжку, стараясь поскорее исчезнуть. Посетители прытко покидали заведение, оставляя забытые вещи и предметы одежды. Популяция бара сократилась до двух ротозеев в дурацких шляпах. Казалось, даже пыль в воздухе замерла, атмосфера налилась напряжением, и…
И я схлопотал по лицу. С силой реактивной ракеты кулак качка впечатался мне в челюсть, гравитация вышла из зала вместе с последним посетителем, и я отправился в свободный полёт — чтобы приземлиться прямо на Хулуда. Тот и вскрикнуть не успел, а я, пока летел — всё думал, почему, чтобы завоевать доверие и найти верных друзей приходится прикладывать столько усилий, а чтобы заиметь врага — достаточно одного неосторожного смешка? Уж не потому ли, что люди по природе своей недружелюбные писклявые твари? Если так, то я в этот момент был ни в чём и ни перед кем не виноватый. Впрочем, это не спасло меня от падения и последующего подвешивания на крюк: качок отволок нас за ноги в соседнее помещение.
Так мы трое и оказались в тесной близости и посреди задушевной беседы, часть которой я пропустил, потому что сперва отключился сам, а затем ждал, пока перезагрузится сбоящий переводчик.
В общем и целом, я понял, что качку что-то от меня нужно. И что он меня каким-то образом узнал. Не припомню, чтобы я вообще когда-то контачил с квантонцами, тем более такими накачанными. Я бы запомнил это знакомство надолго. Собственно, вот и запомнил! Когда подвернулась мало-мальская возможность говорить, я проблеял:
— Ей, мистер… Послушайте. Я не хотел никого обидеть! Вышло недоразумение. Нам просто нужен кибернит… Деньги вы уже получили, так что можно мы просто… уйдём и ну… забудем эту историю? Я всегда смеюсь, когда нервничаю. Бзик у меня такой, понимаете. Хе. Ха. Это никак не связано с вашим…
Качок схватился за ножи, словно борясь с непреодолимым желанием покромсать меня на ленточки сейчас же.
— Не хотел, говоришь? Ты уже это сделал! Два периода назад! — взвыл он ультразвуковым фальцетом.
Циклы, периоды… Почему все думают, что их система исчисления удобнее и главнее? Сколько это, блин, в земных днях? В слух я, естественно, сказал иначе:
— Извините, но разве мы знакомы? Не помню, чтобы смеялся… над вами… раньше.
— Ты забрал кое-что у меня! — с апломбом и оскорблённым до глубины души тоном изрёк мясник.
— Да как я мог это сделать, если впервые вас вижу? Я никогда не был ни на Сицилии ни в этом кластере! Качок сощурился и вытянул шею. Он вкрадчиво осмотрел моё лицо, а затем придвинулся ещё ближе (обонятельные рецепторы, бегите!) и прошипел: