Шрифт:
Глава 1
Я затаилась среди ящиков с непонятной маркировкой. На лице маска, благодаря которой воздуха должно хватить минимум на два часа. Мне бы только дождаться старта, чтобы убраться с чертовой Лагерты, а уж потом я найду способ явить себя, незарегистрированного пассажира, пред светлыми очами команды.
Было холодно, и я подмерзала в нано–скафандре, не предназначенном для нахождения в грузовых отсеках. Да и сама я не была предназначена для грузовых отсеков. Избалованная с детства, я привыкла пользоваться всем, что имеет приставку люкс. Персональные кабины звездолетов, принадлежащих
Сейчас же я забилась в угол склада и тряслась от страха. Боялась всего. Что меня обнаружат и высадят еще до взлета, найдут те, от кого сбежала, или вовсе не выберусь из отсека и задохнусь от нехватки кислорода. Я впервые оказалась в положении, когда решения приходится принимать самой. И как никогда остро ощущала одиночество и собственное бессилие.
Как? Как я могла попасть в столь жуткую ситуацию? Я – дочь видного политика, метящего в президентское кресло?
Наш клан всегда был на виду. Миллионеры, меценаты, лидеры чуть ли не в каждом секторе экономики. Несколько поколений Лерой упорно работали, чтобы однажды сделать одного из своих сынов главой Персероны. Так оно и произошло бы, если бы в семье не завелась паршивая овца. То есть я.
Я закрыла лицо руками. Грязные, они наверняка оставят след на маске, но мне было наплевать. Еще два часа, и она больше не понадобится. В голове всплывали обрывки фраз: мои на высокой ноте, а мужские – насмешливые, злые, бьющие наотмашь.
– Не думать! Не думать!
Я отогнала воспоминания. Не время.
Вздрогнула, когда двери склада открылись. Быстро переместилась в тень, но так, чтобы видеть, кто войдет. Въехала тележка в сопровождении двух роботов–грузчиков. Их длинные механические руки быстро перекидали тяжелые ящики. По маркировке поняла, что консервы. Еда. Значит, на звездолете есть люди.
Выдохнула, поскольку знала о самоуправляемом типе корабля, где командование отдано искусственному интеллекту. Мне бы тогда крупно не повезло – созданный человеком разум не нуждается в кислороде.
На склад я забралась по этой же причине: осмотрев его содержимое, можно было понять состав команды. Я видела спальные мешки, бутилированную воду, коробки с разовой посудой, средства гигиены и первой медицинской помощи. Последнее удивило больше всего. Полеты обычно проходили в штатном режиме, по себе знала. Последних пиратов разгромили лет десять назад. А тут целый контейнер перевязочных материалов. Создавалось впечатление, что звездолет отправляется в горячую точку, где идет война и много раненных.
Закрыв глаза, попыталась вспомнить, что слышала в новостях. Меня, человека, увлеченного историей искусства, не интересовали сообщения о политике и бесконечных проблемах окраинных планет. В голове вертелось слово «Крагнатум» – его чаще других упоминали в разговорах друзья отца, и оно поневоле въелось в память. Что–то о повстанцах, захвативших власть у себя на родине и возбудивших умы черни всей звездной системы. Я бы не хотела, чтобы Персерону разгромили вахи – вид отребья, живущий на нашей планете. Теперь я знаю о коварстве низших каст не понаслышке.
– Не думать! Не думать!
Погрузчик и роботы покинули склад. Двери медленно сомкнулись,
Завыла сирена и над дверью загорелась желтая лампа – предупреждение, что звездолет готов к старту. Если кто–то замешкался на складе, есть тридцать секунд, чтобы дать о себе знать. Я не воспользуюсь этой возможностью. Мне надо, чтобы корабль покинул планету.
– … двадцать восемь, двадцать девять, тридцать.
Вой сирены прекратился. Загорелась красная лампа.
Я скрипнула зубами. Это сигнал, что в склад не будет поступать кислород. Здесь живых организмов нет, и нет нужды тратить драгоценный ресурс. Потух свет. Я оказалась в полной темноте. Включив подсветку, посмотрела на часы. Они были на том же браслете, где располагался магнитный ключ. Пошел отсчет времени. Кислорода в маске осталось на полтора часа.
Корабль тряхнуло – он отцепился от стапелей и покинул стоянку.
– Прощай, Лагерта! – прошептала я. – Спасибо, что дала возможность выжить.
Я передернула плечами, вспоминая недолгий отрезок времени, что провела на четвертой по значимости планете в родной звездной системе. Основная ее проблема – разреженный воздух, поэтому без масок вне зданий нельзя находиться. В помещении все иначе – тут работало оборудование, снабжающее местное население кислородной смесью. Для того типа людей, к которому отношусь я, вполне терпимо, если не считать небольшой проблемы – специфической добавки, необходимой для жизнедеятельности аборигенов. На гостей она оказывала возбуждающее действие, переходящее в эйфорию.
Не зря эту планету считали центром низменных страстей. Здесь даже ярый приверженец строгих нравов через час начинал искать развлечений в многочисленных публичных домах, игорных заведениях и питейных притонах. Изготавливаемая на Лагерте шипучая сармака усиливала эффект, и попробовавший ее становился животным, желающим спариваться сутки подряд.
Да, именно для одного из таких человекообразных меня на Лагерту и привезли. Гризли Лероя желали унизить, продав его дочь искателю приключений за мелкую монету. Моя цена – один верлак. Да трусики на мне стоят дороже, чем челнок мерзавца, выкупившего «девку».
– Не думать! Не думать! – приказала я себе, не желая вспоминать, что во время сделки велась съемка: крупным планом квадратная монета с дыркой посередине – когда–то такую носили на шее рабы. Чтобы могущественный Лерой задохнулся от бессилия.
– Держись, папочка! Держись!
Наверняка видеоотчет о сделке уже пищал в его зумкоме.
Меня спиной придавило к ящику. Я уперлась ногами в соседний. Знала, что кипа не сдвинется, поддоны намертво привинчены к полу, но так удобнее было пережить перегрузку – корабль набирал скорость, чтобы вырваться из объятий Лагерты. Час и система стабилизируется.