Кибернетика и общество (сборник)
Шрифт:
Отметим, что те же самые трубки посредством диффузии распространяют по организму свежий воздух и выводят наружу использованный, насыщенный углекислым газом воздух. В диффузионном механизме время диффузии зависит не от длины трубки, а от квадрата ее длины. Потому в целом эффективность этой системы тяготеет к быстрому падению по мере увеличения размеров насекомого и опускается ниже порога выживания у организмов сколько-нибудь значительного размера. Получается, что насекомое по своей структуре не способно обладать первоклассной памятью и по той же причине не может достичь эффективного размера.
Чтобы понять значение этого ограничения в размерах, давайте сравним два искусственных сооружения – коттедж и небоскреб.
Абсолютные максимальные размеры насекомого меньше размеров, которых могут достичь позвоночные. С другой стороны, «первичные» элементы, из которых состоит насекомое, не всегда меньше таковых у человека или даже у кита. Нервная система тоже имеет небольшие размеры, но все же состоит из нейронов, которые ненамного меньше нейронов человеческого мозга, хотя их значительно меньше по количеству, а их структура гораздо менее сложная, чем у человека. Что касается интеллекта, мы вправе ожидать того, что здесь будут значимы не только относительные размеры нервной системы, но и, что важнее, абсолютные размеры. В редуцированной структуре насекомого попросту нет места для нервной системы большой сложности, а также для емкой памяти.
Ввиду невозможности использования емкой памяти, а также с учетом того факта, что свою «юность» насекомое – например, муравей – проводит в форме, изолированной от фазы зрелости промежуточной катастрофой метаморфоза, у муравья нет возможности многому научиться. Вдобавок его поведение на стадии зрелости должно быть с самого начала почти безукоризненным в рамках конкретной функции, и становится ясно, что инструкции, получаемые нервной системой насекомого, должны быть во многом результатом его анатомии и физиологии, а вовсе не какого-либо личного опыта. В этом отношении насекомое можно уподобить тем типам вычислительных машин, команды которым заранее записаны на «лентах»; такие машины фактически не располагают механизмами обратной связи, которые помогали бы им действовать в неопределенном будущем. Поведение муравья определяется не столько разумом, сколько инстинктами. Физический «пиджак», в котором вырастает насекомое, несет прямую ответственность за формирование ментального «пиджака», регулирующего образцы его поведения.
Здесь читатель мог бы спросить: «Что ж, нам уже известно, что муравей как индивидуум не слишком разумен, так к чему все эти объяснения того, почему он не может быть разумен?» Ответ будет таким: кибернетика предполагает, что конструкция машины или организма указывает на их способность выполнять какую-либо задачу. Тот факт, что механическая ригидность насекомого ограничивает его интеллект, тогда как механическая гибкость человеческого существа обеспечивает почти безграничные возможности интеллектуального развития, весьма значим для точки зрения, излагаемой в данной книге. Теоретически мы могли бы сконструировать машину, чья механическая структура воспроизводила бы человеческую физиологию; в этом случае у нас появилась бы машина, интеллектуальные качества которой воспроизводили бы умственные способности людей.
Применительно к обусловленности поведения величайшим контрастом поведению муравья является не просто поведение млекопитающего вообще, но поведение именно человека. Часто отмечалось, что человек есть неотеническая форма: если сравнить человека с его ближайшими родственниками, человекообразными обезьянами,
Эта незрелость анатомической структуры объясняется длительным периодом детства человека. Физиологически человек не достигает половой зрелости до тех пор, пока не прожил пятую часть своего обычного срока жизни. Сравним этот факт с соотношением периодов жизни мыши, которая живет три года, а начинает размножаться к концу третьего месяца после рождения. Перед нами соотношение «двенадцать к одному». Следует отметить, что указанная для мыши пропорция намного более типична для огромного большинства млекопитающих, нежели соотношение периодов жизни человека.
Половая зрелость у большинства млекопитающих либо репрезентирует конец периода родительской опеки, либо простирается значительно дольше. В нашем сообществе человек считается незрелым до двадцати одного года, а современный период образования для приобретения более сложных профессий затягивается приблизительно до тридцати лет, фактически за срок наибольшего физического расцвета. Выходит, что человек проводит примерно сорок процентов своей нормальной (по продолжительности) жизни в качестве ученика, опять-таки по причинам, связанным с физической структурой тела. Для человеческого сообщества столь же естественно опираться на обучение, как сообществу муравьев использовать наследуемые образцы.
Подобно всем прочим организмам, человек живет в контингенциальной Вселенной, но его преимущество перед остальной природой заключается в том, что он физиологически и, следовательно, интеллектуально лучше умеет приспосабливаться к радикальным изменениям окружающей среды. Человеческий род силен лишь постольку, поскольку он использует преимущества врожденных и адаптируемых познавательных способностей, обусловленных его физиологической структурой.
Уже отмечалось, что эффективное поведение подразумевает получение информации посредством какого-либо механизма обратной связи, извещающего о достижении цели или неудаче. Простейшие системы обратной связи регистрируют только главные успехи или неудачи в выполнении задачи – например, удалось ли нам схватить предмет, который мы старались поднять, или достиг ли авангард армии назначенного места в назначенное время. Впрочем, существует множество других форм обратной связи, обладающих более сложной природой.
Нам часто необходимо знать, оказалась ли успешной вся линия поведения, так сказать, стратегия действий. Животное, которое мы учим находить в лабиринте пищу или избегать электрических разрядов, должно уметь фиксировать то обстоятельство, насколько успешным в целом оказался общий план прохождения лабиринта, и должно уметь изменять этот план, чтобы эффективно преодолевать лабиринт. Такая форма обучения почти несомненно является обратной связью, но это обратная связь высшего порядка – взаимодействие линий поведения, а не элементарных действий. Она отличается от более простых обратных связей своим «логическим типом», как выразился бы Бертран Рассел [30] .
30
По Расселу, логический тип есть диапазон значений пропозициональной (высказывательной) функции; в определении типа Рассел отталкивался от суждения, что тип (или класс) на одном логическом уровне не может быть элементом самого себя на более низком логическом уровне (то есть группа людей, например, на уровне отдельных членов этой группы уже не может считаться ее членом). Сам Рассел позднее, в 1967 г., назвал эту теорию «безмозглой».