Киборг
Шрифт:
Чернокожий, потеряв равновесие, заваливался вперед лицом, ткнувшись одновременно левым коленом и головой в землю; правым же локтем он пытался, мгновенно коснувшись земли, отпрянуть от нее, стать на ноги. Но Гиббсон не позволил ему сделать это.
Страшным по силе ударом ноги он сломал бандиту челюсть и, не давая опомниться врагу, прыгнул на него сверху. Звериный рык вырвался из горла лежащего ка земле негра.
С отчаянья в агонии он сумел-таки подняться на ноги; с мычанием
Рой, который успел поднять с земли упавший во время рискованного провокационного приема меч, прекратил мучения черной туши одним уколом меча в сердце. Раздался глухой и мягкий звук рухнувшего, как срубленное дерево, тела.
— Это тебе за все, Большой Блэк. И за Марка Троумэна, — вытирая пот с лица сказал Гиббсон.
В лесу стало непривычно тихо. Рой оглянулся, ища глазами Патрисию, но в тот же миг оглушительный взрыв потряс такую недолгую тишину. За ним второй, третий…
Все объяснилось очень скоро. Гиббсон увидел Пат. Она все также стояла, прислонившись спиной к дереву. В руках у нее по-прежнему был гранатомет. Ствол его был опущен вниз. Глаза девушки встретились с глазами Гиббсона, и она, улыбаясь, медленно подошла к нему.
— Все с ними кончено, Рой.
Рой улыбнулся в ответ.
— Дай Бог, Патти, дай Бог.
— А почему ты стреляла? — спросил он.
Девушка кивнула в сторону, где еще стояло, не рассеявшись, маленькое облачко дыма:
— У них были автоматы, они могли убить тебя.
— А долговязый где? — оглянулся Рой. — Тот, которого ты держала на мушке?
— Он удрал в ту же секунду, как ты стал драться с этим черным чудовищем. — Пат посмотрела на неподвижную окровавленную массу человеческого мяса. — Я отвлеклась на какую-то секунду, а долговязый воспользовался этим, убежал и привел этих двоих с оружием.
— Правильно сделала, Пат, — Гиббсон одобряюще кивнул головой.
Рой взглянул на солнце, уже давно перевалившее за полдень.
— Нам надо уйти отсюда как можно быстрее. Разрывы наверняка были слышны кому-нибудь из местных негодяев, а они очень любопытны и у них скверный характер. Собирайся, Пат, — с этими словами Гиббсон направился к полянке, рядом с которой лежало три трупа.
Вскоре он вернулся оттуда, но уже со своим метательным ножом на поясе. Девушка была готова. Гиббсон взвалил на плечи тяжелый рюкзак, помог Патрисии надеть свой, и, взяв в руки М-94 с остававшимися тремя гранатами пошел первым.
Рой умел ориентироваться в лесу: глядел на мох, покрывавший деревья, на солнце, на течение ручья. Путники долго шли, затерявшись в самой глуши леса, не позволяя себе ни минуты передышки.
Яркие
— Ночь — лучшее время для этих убийц, — неожиданно сказал Рой, остановившись и ища глазами место для привала.
— А ты кто, не убийца разве? Сам? — девушка посмотрела в лицо товарища.
— Ну, я — другое дело. — Взгляд Гиббсона, казалось, пронизывал тьму, сгустившуюся под сводом леса. — Я делаю это по необходимости. Защищаю себя, — он сделал небольшую паузу, — и других.
— Неплохо у тебя получается, — сверкнули в темноте зубы девушки. — Но ты привык к этому? — продолжала она задавать вопросы.
— К чему — к этому? К убийству? — Гиббсон задумался и замолчал, взбираясь на высокий холм.
— Я этот мир не делал, — наконец ответил он Патрисии, стоя на вершине холма.
— Да, ты в нем только живешь, — печально произнесла Пат, сбрасывая с плеч свой рюкзак у подножия высокого бука, горизонтальные ветви которого, точно большой балдахин, нависли над ними, рядом с лежащим там же рюкзаком Гиббсона.
— Пат, а ты — привыкла? Убивать? — спросил, в свою очередь, Рой.
Девушка вздохнула и, не задумываясь, грустно сказала:
— Нет, Гиббсон. К этому нельзя привыкнуть. Я же женщина.
Рой ничего не ответил.
Полная луна струила свой мягкий свет сквозь листву деревьев. Внезапно до них донесся треск сухих ветвей невдалеке. Девушка пристально и тревожно глядела в сторону зарослей, залитых серебристым светом.
— Не бойся, это не человек, — положил Рой руку на плечо Патриссии.
Она облегченно вздохнула, улыбнувшись Гиббсону.
— А я испугалась. Тоже — не привыкла. Не привыкла не бояться.
— А ты привыкай и не бойся, — рассмеялся Гиббсон. — Я же рядом.
Он обошел пятачок земли, выбранный им для стоянки. Это был один из крутых, пирамидальных, похожих на искусственные насыпи холмов, так часто встречавшихся на территории Виргинии. Вершина этой возвышенности представляла собой ровную площадку, а один из склонов отличался необыкновенной крутизной. Холм был позицией, исключавшей всякую возможность нападения.
Патрисия разложила на земле остатки съестных припасов. Они поужинали и устроились на ночлег. Груда тонких ветвей и сухих листьев превратилась в постель Роя и Пат. Но даже во сне они прислушивались к малейшим звукам, доносившимся из леса. О долгом отдыхе не могло быть и речи. На небе еще сверкали звезды. А Гиббсон с девушкой были уже в пути.