Киерленский изувер

Букреев Марс

Кнотис, со свечой в руках, уже вышел из комнаты и Этли поспешил за ним. Землевладелец подвел его к одной из дверей и толкнул ее. Трепещущее пламя осветила небольшую комнату, где кроме кровати и столика, с незажженной свечой, больше ничего не было.

Хозяин дома зажег свечу в комнате от своей, и произнёс:

– Вам приготовлена постель, Этли, но помните наш уговор! Не вздумайте спать.

Этли кивнул. Он обратил внимание, что окно в комнате заколочено досками снаружи.

– Какие-то негодяи, разбили окна, - пояснил Кнотис и вышел из комнаты.

Закинув свою заостренную палку в угол,

Этли закрыл дверь и тут обнаружил – запоров на двери не было. Хмыкнув, он растянулся на кровати.

Ловушка. Вот на что это все похоже. Ловушка для него, Этли. Вот только кто мог организовать ее? Может быть эльф, вернулся в город и решил поквитаться с ним? Или это просто, те, кто обожает видеть страдания людей. Вот сейчас войдут в комнату крепкие молодцы, свяжут его и сволокут в подвал, где начнут сдирать кожу. А почтенная публика будет наблюдать за этим. Такое бывает.

А может быть кто-то прознал о "Запределье" и хочет отнять его. Или уже шарятся в его вещах в полуподвале Оттика. Безумные адепты Культа Бессмертия, например. От этой мысли стало неуютно, захотелось вернуться в таверну, убедиться, что с книгой все в порядке.

Звуки за дверью оторвали Этли от тревожных мыслей. Девушки закончив на кухне прошли в свою спальню, она оказалась по соседству с его комнатой. Наступила тишина.

После ужина, в темноте клонило ко сну. Ловушка. Однажды он уже побывал в такой. Комната, в доме со странными хозяевами. Они делали вид, что все в порядке, их дела идут своим чередом. Но в доме был кто-то еще, не желающий попадаться на глаза гостю. Его присутствие выдавали незначительные детали: лишний столовый прибор на столе, пустая комната с постоянно смятой постелью, перешептывания слуг с неизменным упоминанием "Он". Затем Этли, нет, тогда еще не Этли, крался по темным коридорам, ориентируясь на странные песнопения. И в конце этого пути он встретил взгляд, взгляд древней твари в теле ребенка. Беззвучный голос сотряс стены, громче самого оглушительного крика, слова пронзили его сознание: "каждый, кто запал тебе в душу..".

***

Этли вздрогнул. Оказывается, он задремал под медленное течение мыслей. Его разбудили голоса из соседней комнаты. Девушки, на два голоса, произносили нечто непонятное, чужеродное:

– Чийа-чийа, макаканах. Ичиндукха, пх'чоца. Тцабах диро инкхолу!

Язык разительно отличался от всего, что знал Этли. Он не был похож ни на низкий, ни на высокий эльфик, на которых взывали к Мириаду жаждущие бессмертия. Не походил он ни на орочий, ни на гномий. Хотя последнего Этли не знал, но мог определить на слух.

Над головой, на чердаке, что-то зашевелилось, заворочалось. Раздался звук, словно тяжеленный мешок тащили волоком. Этли встал и сжал в руках заостренную палку. "Мешок" на верху "протащили" куда-то в сторону и звук пропал. Святой Север, что тут происходит? Не успел Этли помянуть Путь избавления, как тут же услышал новый голос, мужской. Без сомнения, он принадлежал Кнотису. Голос раздавался издалека, и отдельных слов Этли разобрать не мог, но распев определённо звучал стол же чужеродно.

В наступившей мертвой тишине, Этли лихорадочно размышлял, затушит ли ему свечу, скрывшись в непроглядной темноте или оставить, сулящий ложное спасение, огонек.

Он выбрал второе, все-таки видеть в темноте он не умел.

Из глубины дома раздался шорох, все тот же звук волочимого по полу мешка. Звук приближался. Этли замер, готовый вонзить дреколье в любого, кто покажется в дверях. Шуршание замерло у спальни девушек. Послышался скрип петель, стук, словно кто-то захлопнул створку, и дикий визг.

Сжав заостренный кол в руке и подняв свечу над головой, Этли шагнул из комнаты. Что бы там ни было, его позвали не отсиживаться, пусть события разворачиваются и не совсем так, как рассказывал Кнотис. Сначала, ему показалось, что возле соседней комнаты стоит человек в белых одеяниях, пытаясь открыть дверь. Но приглядевшись, он отшатнулся в страхе и отвращении.

В слабом свете свечи он различил белесое цилиндрическое тело, толщиной почти с человека. Туловище не оканчивалось возле пола, а продолжалось тошнотворной складкой кольца, поделенной на круглые сегменты, словно дождевой червь. Да это и был гигантский белый червь! Лишь голова напоминала человеческую. И у этой твари были руки! С четырьмя когтистыми пальцами, настойчиво царапающими дверь комнаты.

Существо повернулось к нему, выкрутив верхнюю половину туловища, словно там не было ни единой кости. Да и откуда они у червяка! Безглазая морда уставилась на Этли. Как же она напоминала человеческое лицо! Словно поверх него натянули плотную ткань. Морда лопнула посередине, открыв вертикальный провал пасти с острыми зубами. И тварь зашипела.

Вскрикнув, Этли метнул кол на манер копья. Свеча выскользнула из руки и погасла в полете. Последнее, что он увидел перед тем, как оказаться в кромешной тьме - как тварь с невероятной быстротой метнулась в сторону.

Он прыгнул вперед, со всей дури ударив в дверь плечом. Смел какую-то шаткую преграду за ней и ввалился в комнату сестер. Захлопнув дверь, Этли прижался к ней спиной. Две лампады давали достаточно света, чтобы он смог разглядеть побледневшие лица девушек, отброшенных на пол. Видимо, они старались удержать дверь, когда он вломился в комнату.

– Что это за тварь?
– задыхаясь спросил Этли.

– Не знаю, - выдохнула Гердальда.

– Это все ведьма!
– одновременно с ней пропищала Мирана.

– Заткнись, дура!
– обернулась Гердальда к сестре.

Этли заскреб по двери в поисках засова или замка, но ничего не обнаружил.

– А где запоры?

– Нету, - ответила старшая сестра, - их днем убрал дядя.

Этли огляделся. Чем можно подпереть дверь? Высокий шкаф ему будет не по силам. С комодом он, пожалуй, справится, но отойти от двери он не решился. А ну как, червь вернется поквитаться с обидчиком.

– Я слышал, как вы завывали, а потом появилось эта тварь, - процедил Этли.

Девушки молчали.

– Отвечайте! – рявкнул он.

Видимо, выражение его лица испугало сестер не менее, чем червь-переросток за дверью.

– Это ведьма, ведьма все, она сказала, что он изведет дядю, но сегодня он стал ломится к нам!
– затараторила Мирана.

Изведет. Вот тебе и милые девушки.

– Да замолчи же ты!
– взъярилась Гердальда.

Мирана замерла с открытым ртом.

– Вы, верно думаете, что мы убийцы какие-то?