Киевский особый…

Иринархов Руслан Сергеевич

Все было тонко продумано и рассчитано, а чтобы заранее не насторожить руководство Германии и подтолкнуть его к активным боевым действиям против СССР, войска Красной Армии не приводились в боевую готовность. И. В. Сталин, советское правительство, высшее руководство армии хотели выглядеть в глазах мирового сообщества не агрессором, а страной, подвергшейся нападению.

Если бы руководство страны заранее привело войска Красной Армии в боевую готовность, посмело ли бы тогда руководство Германии нанести удар по ощетинившейся тысячами стволов армии, по приведенным в готовность тысячам танков и самолетов? При проведении такого убедительного мероприятия со стороны СССР начало войны, как мне думается, могло оттянуться на какое-то неопределенное

время. Но нужно ли это было И. В. Сталину и высшему руководству армии, убежденным, что войска Красной Армии сумеют остановить и разгромить врага? Маховик войны был уже запущен, и остановить его не пытался никто.

А то, что нападение Германии было неизбежным, знало не только руководство страны и Красной Армии, но и командование западных военных округов, и большинство руководящего состава войск.

Вот что было сказано представителем штаба Киевского Особого военного округа 19 июня 1941 г. на совещании в штабе 19-го механизированного корпуса: «В ближайшие дни возможно нападение гитлеровской Германии на нашу страну. В связи с этим Военный совет КОВО принял ряд важных решений. В частности, в течение сегодняшней ночи оперативное управление округа будет выведено на полевой командный пункт в районе города Тернополь. Командованию 19-го мехкорпуса предлагается в ночь на 20 июня в целях предосторожности и защиты танковых дивизий от внезапных ударов с воздуха вывести все танки и артиллерию, автотранспорт и узлы связи, а также бронемашины механизированных частей из парков в безопасные места согласно утвержденному плану развертывания № 1. Подразделения ПВО получили боевую задачу по прикрытию районов новой дислокации войск…» [281]

281

Калядин И. С.Указ. соч. С. 8.

Побывавший в начале июня 1941 г. в частях 8-го механизированного корпуса начальник Главного автобронетанкового управления Красной Армии генерал-лейтенант Я. Н. Федорченко на просьбу командира корпуса разрешить провести учение на новых полученных машинах (КВ и Т-34. — Р.И.), ответил, что «…в ближайшем будущем могут возникнуть условия, когда практики у всех будет с избытком. Для этого и надо приберечь моторесурс» [282] .

282

Рябышев Д. И.Указ. соч. С. 6.

Да и направление 22 июня 1941 г., уже после начала боевых действий, в войска приграничных округов представителей высшего командного состава РККА свидетельствует о том, что все уже было заранее спланировано, и их функция заключалась в том, чтобы претворить в жизнь задуманные решения на нанесение контрударов. Если бы нападение войск вермахта было неожиданным для руководства СССР, то присутствие начальника Генерального штаба и других руководителей Красной Армии при выработке решений для отражения удара было просто необходимо в Москве.

Не было сомнений в предстоящей победе и у командиров Красной Армии. Вот как вспоминал подготовку к выезду в Тернополь накануне войны Маршал Советского Союза И. Х. Баграмян: «Невозмутимое спокойствие командования округа, деловитость и четкость при формировании и сборах в дорогу аппарата фронтового управления подействовали на всех благотворно. Особой тревоги никто не проявлял. Кое-кто из административно-хозяйственного аппарата высказал даже надежду, что это плановый выезд учебного порядка, что не позднее следующей субботы все возвратятся в Киев» [283] .

283

Баграмян

И. Х.Указ. соч. С. 84.

Такое же шапкозакидательское настроение было и в частях Красной Армии. Генерал И. И. Федюнинский, являвшийся в 1941 г. командиром 15-го ск вспоминал: «…среди бойцов и молодых командиров имели место настроения самоуспокоенности. Многие считали, что наша армия легко сумеет одержать победу над любым противником, что солдаты армий капиталистических государств, в том числе фашистской Германии, не будут активно сражаться против советских войск. Недооценивались боевой опыт германской армии, ее техническая оснащенность… Надо признать, что недооценка гитлеровской военной машины в первых боях нанесла нам большой вред. То, что враг оказался сильнее, чем его представляли, для некоторых командиров явилось неожиданностью» [284] .

284

Федюнинский И. И.Указ. соч. С. 9.

Здесь прослеживается полная вина И. В. Сталина, руководства страны и армии, в значительной степени переоценивших боевые возможности своих войск и не принявших должных мер по повышению боевой готовности Красной Армии.

Несостоятельной, на мой взгляд, является и позиция некоторых авторов (Суворова, Бунича и др.), доказывающих, что Германия опередила Советский Союз со сроком нападения. Но все факты, которые они приводят, говорят только об одном — Красная Армия собиралась вести наступательные действия, а не наносить превентивный удар. Да и немецкий генералитет полностью отвергает эту угрозу со стороны Советского Союза [285] .

285

Манштейн Э.Утерянные победы. Смоленск, 1999. С. 197, 198; Типпельскирх К.Указ. соч. С. 239.

В ночь на 23 июня 1941 г.по всей линии фронта продолжалась стрелковая и орудийная перестрелка, в небо взлетали сигнальные и осветительные ракеты, разливалось огромное зарево от пожаров, которые никто не тушил. Где-то в высоте надрывно гудели моторы чьих-то самолетов, летевших на выполнение каких-то заданий. По всем дорогам на броневиках, мотоциклах, автомашинах сновали делегаты связи, разыскивавшие свои части. В войсках вермахта и Юго-Западного фронта происходила необходимая перегруппировка частей, подвозились боеприпасы, горючее, эвакуировались раненые.

Командование вермахта было довольно действиями группы армий «Юг», которая превзошла возлагаемые на нее надежды, с первого дня прорвавшись на направлении главного удара на глубину до 30 км. К утру 23 июня части 6-й полевой армии и 1-й танковой группы продвинулись до линии Шацк, район Любомля, Вишнева, Раковец, получив указание продолжать наступление в направлении Броды, Ровно, Житомир.

Успешно проходили боевые действия и в полосе 17-й полевой армии, которая активными действиями своих соединений сковала противостоящие ей силы 6-й и 26-й армий Юго-Западного фронта.

Утром 23 июня части группы армий «Юг» перешли в наступление, продолжая развивать успех в направлении Луцка и Берестечко, расширяя разрыв между войсками 5-й и 6-й армий Юго-Западного фронта. Соединения 17-й полевой армии прорывали оборону наших войск на рава-русском и львовском направлениях.

Но уже после первых успехов, достигнутых в результате внезапности удара, части вермахта встретили все усиливающееся сопротивление со стороны войск Юго-Западного фронта. Ожесточенные бои шли на всем фронте обороны 5-й армии.