Кикимора – надёжная жена
Шрифт:
– Поползли, – прошептал Устинович. – Нам таких неприятностей не надо.
Торопливо сползли вниз. Потом в быстром темпе отошли подальше от опасного места. И уже почти перед самым селом Самородок сообщил, что у него почему-то сохнет во рту. Пить хочется, никакой мочи нет.
Видать, такая оказия от волнения произошла и некоторого страха. Не без него ведь.
– И что, терпеть не можешь? – по-дружески, с участием спросил Макар Устинович. – Сейчас родничок встретим. Я знаю, где он находится. Сейчас я его
– А чего его искать? – Самородок махнул рукой в сторону оврага. – Вон же он, под самым носом! Другой жидкостью в данном случае горло смачивать надобно. Да ведь сегодня и суббота… Не грех.
– Я ведь с собой, Даниил Тимофеевич, водку никогда не ношу. Я за тобой чуть ли ни в одних кальсонах побежал, а ты мне «горло сохнет».
– Голова садовая, – урезонил Васильев человека, который стал ему даже, в какой-то степени, почти родным и близким. – У меня не только нож висит на поясе, но и рюкзак за плечами имеется.
– Ну и что?
– А в нём располагается литровая фляжка. А в ней – чистый спирт. Немного, конечно, но нам хватит. Даже стаканчик на месте и кое-какая закуска. Знаешь, как чистый спирт пить?
– Знаю. Надо сделать вдох, но только не выдох, чтобы не обжечься.
– Верно. Как ты сказал, Устинович, так и есть. Так и будем поступать… по инструкции.
Они устроились рядом с оврагом, перед ключом. Самородок прямо на газете нарезал хлеба, колбасы, открыл консервную банку со свиной тушёнкой…
Налил в стаканчик немного спирта, протянул его Гнямову.
– Выпьем за то, – предложил Макар Устинович, – чтобы не распалась тигриная семья.
– Верно, – согласился с ним Васильев, – за это стоит выпить.
Повторив эту процедуру, по-очереди, пару раз, они собрали остатки продуктов, не забыли ещё почти что полную флягу, упаковали всё это в рюкзак. Встали на ноги. Но тут, как бы, между прочим, капитан милиции спросил у старика:
– А что, отец, когда ты по следу тигрицы отправился, была ли у тебя мысль убить её.
– Поначалу была, – признался Самородок. – Я и харчей с собой побольше взял. Думал, что зверь не так близко, а он почти под самым селом оказался.
Но крепко подумав, Васильев сказал, что, в общем-то, не убивать он тигрицу шёл, а посмотреть, что и как. Вроде, получилось. Посмотрел. В общем, переживаний и впечатлений на целую неделю людям хватит. Ну, ничего. Бабы слёзы вытрут и успокоятся.
Барановские родники
Глаза у Илюши слипались, подниматься с постели не хотелось. Утра, по-существу, ещё не было, всего лишь, едва пробуждался робкий серый рассвет. Это всё вырисовывалось в окнах не большого, но добротного крестьянского дома. Старик Баранов, осмотрщик на таёжной бамовской станции, куда приехал погостить Илья, терпеливо ждал пробуждения мальчика. Когда тот окончательно проснулся, Баранов улыбнулся в свои седые усы и сказал:
– Понимаю, утренний сон сладок. Вставать
Мальчик отбросил одеяло, поспешно умылся из рукомойника, висящего прямо в горнице. Завтракать не стал. Начал одеваться. Но одежда не слушалась его, никак не мог попасть в рукава куртки.
– Удочки и продукты я приготовил, взял с собой, – полушёпотом сообщил Баранов. – На воздухе, на природе у людей всегда хороший аппетит. А ты вон в ту фляжку, что на полке лежит, кваску ещё набери. Чаю налил я уже в большой термос. Всё, одним словом, нормально.
Илья так и сделал. Бросил наполненную алюминиевую фляжку в свой полупустой рюкзачок.
Взял с собой Алексей Павлович Баранов и пустую литровую флягу, чем удивил своего внука. Но старик тут же пояснил, что там прямо перед озером Глухим около десятка родников. Из под земли бьёт холодная и чистая вода и по травам растекается. Вот они и наполнят ей флягу. Такая живительная влага полезна для здоровья.
– Вспомнил! – сказал мальчик. – Мне бабушка про Барановские родники рассказывала. А почему они так называются, дедушка? В честь тебя? Ты ведь Баранов.
– Я ведь не революционер, не учёный, не художник, чтобы в мою честь что-то называть. Окрестили их потому Барановскими, что я их, можно сказать, почти первым обнаружил и людям показал. Вот они и Барановским стали. Здесь, в тайге, названия просто даются.
– Всё равно, получается, в честь тебя.
– Пусть будет так. Только мне-то особенно гордиться нечем. Я обычный человек, каких на земле, можно сказать, миллиарды.
Всё равно, Илье было приятно, что есть на Земле такие вот Барановские родники и вместе с ними скромный и добрый его дед Алексей Павлович Баранов.
Выходили из избы тихо, чтобы не разбудить жену Баранова Василису Авдеевну и внучку Ларису. Она была двоюродной сестрой Ильи, тоже одиннадцатилетняя. Приехала в гости к деду с бабкой из Хабаровска. Илья и Лариса даже живут в краевом центре на одной улице, только учатся в разных школах. А высотные дома, в которых обитают, стоят почти рядом. Иногда они заходят друг к другу в гости.
Лариска перевернулась с одного боку на другой и захныкала:
– Дедушка, а меня с собой возьмёшь? Я тоже хочу на рыбалку!
Из соседней комнаты вышла в халате Василиса Авдеевна и кивнула головой. Это означало, что она разрешает идти удить рыбу и внучке. А дед уж за ними будет смотреть во все глаза, Главное, чтобы купались и плавали на мелководье и под его присмотром.
– Ну что с тобой делать? – нарочно с недовольством проворчал Баранов. – Мы тебя подождём на улице. Одевайся!
Он закурил, попуская вперёд внука, затворяя за собой скрипучую входную дверь. Старик вцепился глазами в серую, едва алеющую кромку над горизонтом, собираясь, как будто, встречать появление солнца, именно, здесь, во дворе.