Килайна. Воссоединение

Полина_Д

– Какая опасность?

– Опасность, которую несешь ты сама

– Я? Почему?

– Скоро узнаешь. Извини, я не могу больше с тобой разговаривать.

– Как так не можете, скажите только, жив ли мой отец?

– Он жив.

– Спасибо, но у меня еще много вопросов.

– У меня больше нет ответов, ты найдешь их сама. Перед тем как я с тобой попрощаюсь, хочу тебе кое-что показать… - Фигура обернулась, и я увидела в ней свое постаревшее лицо, с большими зелеными глазами. Неожиданно, в моих глазах, будто, сменили картинку.

***

Я смотрю на маму, мои ноги тяжелые.

Я хочу что-то сообщить маме, но издаю только мычащие звуки, Мама улыбается, трогает меня за нос и гладит по голове. Я смеюсь, реагируя на прикосновения. В комнату заходит мой папа и что-то говорит маме. Вскоре мама берет меня на руки, и бежит из дома вместе с папой. Они пробираются через заснеженный лес, убегая от настигающих их далеких ликов в черной одежде. Мама передает меня папе, и слезно обнимается, говоря что-то тоном, вызывающим у меня плач. Папа прощается с мамой, и уносит меня с собой. Через некоторое время папа останавливается, и я замечаю огромный столп огня, возникший на месте в котором находилась моя мама. Папа падает на колени, и начинает реветь. Я плачу вместе с ним.

***

Я проснулась от собственного плача, лицо мое было мокрое от слез.

– Что за странный сон… Кошмар какой-то.
– Я задумалась.
– Папа рассказывал, что моя мама была ровийской следопыткой, и умерла от болезни в великом лесу.

Было около девяти часов утра, я проспала почти сутки. Ленно вставая с постели, я надела кожаные тапочки. Дядя Дэниел колол дрова во дворе. На веревке висело мое платье с нижним бельем. Я спустилась вниз, и вышла во двор.

– Проснулась, соня?
– посмеялся дядя.
– Я думал, ты заболела. Хотел уже идти тебя проверить. Как себя чувствуешь?

– Со мной все хорошо, только сон дурной приснился.

– Еще бы, после такого не только дурной сон приснится.
– Дядя оторвался от работы, и потянулся.
– Я послал голубя в городскую почту с сообщением брату, что ты у меня. Как только Самуэль вернется, то придет сюда.

– Хорошо если так, а вдруг нас выследят убийцы?

– Вряд ли. В случае чего, у меня тут есть новое двуствольное ружье с патронами двенадцатого калибра. За минуту можно сделать до 10 выстрелов. Никакие бандиты сюда не дойдут, дробью всех зацепит.

Я сняла сорочку, и зашла в дом, чтобы переодеться.
– Платье выцвело в местах из-за неправильной стирки, никуда не годиться.

Переодевшись, и позавтракав яичницей со шкварками, я покормила Дана. Пес от удовольствия нагадил прямо при мне.

– Фу, Дан, ты не меняешься. Где тут лопата? – Я пошла до кладовой. На горизонте к юго-западу виднелся лес. Мне показалось, будто что-то мелькнуло оттуда, как солнечный зайчик отражается от зеркала.

Ближе к вечеру, дядя сидел во дворе и пил забродившее молоко, покуривая трубку. Я рассказывала новости о городской жизни, о школе, о себе, об отце, обо всем, что произошло за год.

– Скоро даже до твоей фермы проложат

линии телеграфа, - рассказывала я, - и отпадет нужда в голубиной почте. Можно будет быстро общаться, если выучишь язык «точка-тире»

– Не понимаю я, как можно доверить какой-то машинке личные сообщения. Если мне захочется написать женщине по телеграфу сообщение не для детских глаз, то это сообщение разойдется по всем телеграфам, а на следующий день ко мне придут господа полицейские.

– Значит, нужно будет придумать секретный язык, чтобы никто кроме избранных не знал о нем.

– Проще написать на бумаге и не заморачиваться.

Неожиданно залаял Дан. Это означало, что кто-то идет сюда.

– Кто может тут быть в такой час?
– возмутился дядя.

– Дядя, у меня плохое предчувствие.

– Катя, сходи за ружьем в дом. Оно под полом рядом с ковром, у камина.
– Дядя Дэниел взял вилы, и направился к воротам.

Я зашла в дом, и сдвинула старый ковер. Под ковром была длинная выемка с кольцом. Потянув кольцо на себя, кусок паркета вышел из пазов. Внутри лежало ружье марки «Лузчестер» и укомплектованный патронаж.

Раздался выстрел, он звучал с улицы, я оцепенела от неожиданности. Кто-то бежал в дом. Я вспомнила, как держать ружье из уроков обороны в школе. Направив его в сторону входа, я увидела дядю.

– Катя, не стреляй, это я. – Я заплакала, и опустила ствол вниз.
– Все плохо, они нас нашли. Я вонзил вилы в руку одному из них, это спасло мне жизнь. Помнишь красную дверь в подвале, которая закрыта на два замка?

– Д…да, - заикаясь, произнесла я.

– Бери ключи у лестницы, и спускайся в подвал. Откроешь дверь, и попадешь в фамильный склеп. Оттуда есть черный ход, ты выйдешь к юго-востоку от фермы.

Прозвучал выстрел, пуля влетела в окно, и вошла в фотографию панорамы Трависа. Прозвучал другой выстрел - третий, и четвертый. На улице было, как минимум пять человек, они обстреливали поместье.

– Не стрелять, идиоты! Девка нужна мне живой.
– Послышался женский голос. – Кэтрин Бельмонт! Выходи, и твой дядя не пострадает. – Это была та женщина, которая пыталась похитить меня в Трависе.

– Дядя не пострадает, а Вы пострадаете, - крикнул Дэниел, - убирайтесь к чертовой матери, сукины дети!

– Твой выбор, мужик. Тогда пострадаете вы оба… и эта псина.

Прозвучал выстрел…

Пес Дан пронзительно заскулил, заставляя мои волосы встать дыбом.

Я закричала в ужасе. Дядя Дэниел поморщился.

Прозвучал второй выстрел… и скулеж утих.

Мое сердце поразило молнией.

– Нет… нет… Дан… нет! – Я тихо повторяла обрывки фраз, слезы мои лились ручьем.

– Катя, почему ты еще здесь? Быстро беги в подвал. Бегом марш!