Киллер на удалёнке
Шрифт:
— Значит, так ты всё себе представляла!? — Андрей зло блеснул глазами.
— Ну, так поправь меня, если я ошибаюсь! — она стояла напротив него, сжав кулачки. — Поправь! Когда ты последний раз просто разговаривал с отцом? Помнишь? А я тебе напомню. Месяц назад ты пришёл к нам пьяный и устроил безобразную сцену из-за нашей свадьбы. До этого ни ты, ни Макс у нас не появлялись. Только на новоселье пришли и то ты напился до поросячьего визга. За тобой даже Пётр на машине приехал, потому что тебя ноги не держали.
Андрей уже был
— Ладно, Лен, ты прости… я просто расстроен. От горя соображаю туго… Конечно, живи в этом доме. Я думаю, Макс тоже возражать не станет.
…
Макс возражал. Очень возражал.
— Ты с ума сошёл! — кричал он на брата. — С какой стати мы ей дом должны уступить?
— Не должны, конечно. Ты прав, но по совести…
— Какая совесть, брат!? — перебил его Максим. — Ты о чём!? Ты же сам её ненавидел до зубовного скрежета.
— Послушай, отец был счастлив с ней. Я думаю, от нас не убудет, если мы ей тот дом отдадим, что отец для них построил. Ну, или одну из квартир. Это будет справедливо.
— Если хочешь, можешь уступить ей хоть всю свою долю наследства, но на меня не рассчитывай. Я против того, что бы ей что-то перепало.
Андрей был удивлён такой злобой своего брата. Он сам недолюбливал Лену, но агрессивность Макса его поразила. Обычно Макс был более лоялен к девушке. Это он, Андрей, постоянно язвил и задевал Лену. Именно поэтому отец и построил ещё один дом в том же коттеджном посёлке. Не хотел стычек между сыновьями и любимой женщиной. Андрей весь вечер думал об этом и решил, что дом надо отдать Лене. Ведь, по сути, этот дом был построен ради неё. К тому же, зачем им два дома? И почему Макс так упёрся?..
Часть 4 глава 3
— Илья Иваныч! Ты должен это увидеть! — раздался в трубке возбуждённый голос Антона Павловича Караваева, судмедэксперта с двадцатилетним стажем. — Бросай всё и приезжай в морг.
— А по телефону нельзя?.. — попытался надавить на жалость капитан Карташов. — У меня сейчас дело одно в разработке…
— Илюша! Ты же меня знаешь. Я по пустякам не буду беспокоить такого занятого опера.
— Жди. Выезжаю, — недовольно проворчал тот в ответ.
То, что Илья увидел в морге, не просто удивило, а потрясло его.
— Как такое может быть? — уставился он туда, где должно было находиться сердце в теле потерпевшего.
— Сие здравому смыслу не поддаётся. Наука тоже нервно курит в стороне.
— Слушай, Палыч, мне не до твоих шуточек! — Карташов раздражённо отмахнулся.
— А я не шучу. — Серьёзно сказал Караваев. — Я сам в шоке, как та звезда. Смотри, что получается… на теле не было ни царапины… вот фото до вскрытия. И вот что у нас после вскрытия. Видишь? Словно кто-то взял
— Если честно, нет.
— И я нет, но это факт, который надо принять. Я вот думаю, что написать в заключение о смерти? Я в тупике, мой юный друг!
— Может, написать остановка сердца?
— Ага! — сарказм прозвучал в голосе патологоанатома. — Остановка сердца, которого нет. Так?
— Слушай, но я тебе в этом деле не советчик, — покачал Илья головой. — Ты родне об этом говорил?
— Ещё нет. Кстати, один из его сыновей настаивал, чтобы вскрытие не делали. Говорил, мол, и так всё понятно. Тромб оторвался. Кровоизлияние в мозг… то, сё… Одни медики кругом! — ядовито заметил Караваев.
— Тогда почему ты сделал?
— Второй, тот, что постарше, настоял на обратном. «Я, — говорит, — хочу точно знать, отчего умер отец. Он, — говорит, — вёл здоровый образ жизни. Занимался спортом. На сердце никогда не жаловался. Раз в год проходил обследование». И даже анализ крови попросил сделать. Парень подозревает, что отца могли отравить конкуренты. Или, что ещё хуже, партнёры.
— А что, покойный был крутым бизнесменом?
— Ещё каким крутым! «Владелец заводов, газет, пароходов», так сказать… В общем, у мужика было, что отжать.
— Я так думаю… ты со старшим сыном поговори. Расскажи вот про это. — Кивнул Карташов на тело. — И хорошо бы понять, почему младшенький протестовал… — Илья в задумчивости почесал затылок. — А раз он такой крутой бизнесмен, то его смерть, получается, только сыновьям и выгодна. Как думаешь?
— Ну, в это я не полезу. — Махнул рукой Палыч. — Это по твоей части думать. Только, если ты считаешь, что младшенький сердце у папаши вырвал, то заблуждаешься. Никаких внешних повреждений на теле. Помнишь?..
— То есть, ты не можешь объяснить это? — ещё раз уточнил Илья у Палыча.
— Не могу. С точки зрения науки, не могу.
— А с точки зрения чего можешь?
— Тут явно чёрной магией попахивает.
— Неуместная шутка, — резко одёрнул Карташов патологоанатома.
— А я не шучу, мой юный друг. — Пафосно заявил Палыч, который был старше Ильи от силы лет на семь. — Я тебе официально заявляю — подобного случая в практике не припомню. Да и невозможно вырвать сердце из груди, не повредив кожный покров, не порвав мышцы и не сломав ни одного ребра. Ну, так что в заключении напишем?
— Со старшеньким поговори…
…
Андрей, выслушав Караваева, задал тот же вопрос, что и Илья:
— Как такое может быть?
— Ни с точки зрения науки, ни с точки зрения здравого смысла я объяснить этот факт не могу. В моей практике похожего случая не было. У меня к Вам только один вопрос: что написать в заключении?
— А Ваши коллеги?
— Что коллеги?
— Что они думают по этому поводу?
— Они в таком же тупике, как и я.
— Значит, уголовное дело заводить не будут?