КИМ 1
Шрифт:
Об инциденте было немедленно доложено командованию, после чего зачистка здания продолжилась, но уже в более осторожном режиме. Наконец, штурмовики дошли до деканата, расположенного на третьем этаже. Но, не успели штурмующие решить, как им вскрыть массивные дубовые двери деканата, как эти самые двери распахнулись и из них в холл выскочили трое националистов, по-видимому, решившие продать свою жизнь подороже. И, что хуже всего, в руках у них были немецкие пистолеты-пулеметы, на ближних дистанциях - оружие страшное.
Открыть огонь, впрочем, успел только один, выпустив длинную очередь и ранив одного из красноармейцев.
Все произошло настолько быстро, что находившиеся в холле штурмовики вначале ничего не поняли, затем их взгляды сошлись на сержанте госбезопасности Шнайдер, державшей револьвер на уровне пояса с левой рукой в районе курка. Судя по ошалелому виду девушки, она сама была поражена не меньше других.
– Ich verstehe nicht...
– пробормотала Грета, глядя на лежавшие передней тела.
– Was habe ich getan?[2]
– Научилась-таки, - усмехнулся Максим, припомнивший желание Греты освоить стрельбу из револьвера по-ковбойски, после чего подошел к девушке и легонько встряхнул ее за плечо.
– Отомри, подруга! Посмотри лучше раненого бойца!
– Was? Ja, jetzt![3]– увидев раненого, Шнайдер тут же подобралась и принялась командовать.
– Ты и ты! Аккуратно перенесите его на диван и помогите снять снаряжение!
Двое красноармейцев безо всяких возражений выполнили распоряжение Греты и, придерживая раненого в сидячем положении, стали снимать с него снаряжение. Сама же Грета стянула перчатки и принялась расстегивать на нем китель. Разорвав на раненом майку и стянув ее с плеч, Шнайдер приступила к осмотру.
– Плохо дело, - нахмурившись, прокомментировала Грета.
– У него два ранения в правую руку, одно в плечо и одно в грудь. Причем последнее слепое, похоже, что пуля застряла в лопатке. Я его, конечно, перевяжу, но его срочно нужно в госпиталь…
– А если ему морфий вколоть?
– спросил один из красноармейцев.
– Морфин, - машинально поправила Грета, бинтуя раненому плечо.
– Было бы неплохо, но у меня его нет. Санинструкторам морфин не положен.
Пока Шнайдер занималась перевязкой, лейтенант Сидоренко отправил вестового к командованию доложить о захвате здания и запросить эвакуацию раненых. Вскоре на третий этаж прибежали санитары с носилками, которые забрали раненого, а еще чуть позже штурмовиков сменили испанские части.
Инженерно-штурмовые роты вернулись в казармы, где получили возможность поесть, помыться и отдохнуть. На сегодня для них война была окончена.
Одну неделю спустя…
12 марта 1937 года. 19:30.
Мадрид.
Восемь дней продолжалась операция по зачистке университетского городка от националистов.
Еще вечером четвертого числа, после того как бойцы пришли в себя после боев, командиры инженерно-штурмовых рот усадили командиров взводов и рот писать рапорты, требуя максимально подробно указать проблемы, с которыми красноармейцы столкнулись во время штурмов. И в большинстве рапортов командиры
Штаб бригады во главе с полковником Малиновским сделал из рапортов соответствующие выводы и на следующий день, пока штурмовики отдыхали, красноармейцы из хозяйственной части бригады обошли городские аптеки, закупив для инженерно-штурмовых рот около пятисот пар берушей.
Вечером того же дня было проведено совещание, на котором присутствовали все бойцы инженерно-штурмовых рот. Целью совещания было придумать хотя бы простенькую систему жестов, чтобы бойцы в берушах могли взаимодействовать друг с другом. Максим, также присутствовавший на этом совещании, только зубами скрипел от досады, припоминая, что у него в ноутбуках были уже готовые системы жестов, применяемые в двадцать первом веке. Но, даже если он сегодня же отправит запрос в Осинформбюро, необходимые материалы прибудут в Мадрид не раньше, чем со следующим конвоем, поэтому в ближайшие дни придется как-то импровизировать.
Шестого марта штурм университетского городка возобновился и продолжался до десятого числа, с перерывом восьмого марта, когда бойцам дали еще один день на отдых. Группа «Авангард» принимала в штурмовых действиях самое непосредственное участие. Ей пришлось повоевать и в университетской библиотеке, где Максиму пришлось пересмотреть свое отношение к философии, поскольку баррикады, сложенные из толстенных томов, не пробивались даже винтовочными пулями. Поучаствовала группа и в штурме дворца Монклоа, во время которого удалось захватить живыми все командование обороной университетского городка во главе с полковником Хоакином Риасом Капапе.
Последняя операция окончилась изрядным курьезом. Собственно, решение взять командование националистов живьем пришло в головы лейтенантам Сидоренко и Белову спонтанно, когда штурмовики уже зачистили практически весь дворец и оказались перед большим залом, за дверьми которого и забаррикадировался весь штаб противника.
По команде Максима Грета несколькими выстрелами из дробовика выбила стекла в находившемся над дверьми окне, через которое бойцы «Авангарда» забросили все шесть имевшихся у них светошумовых гранат. Когда же саперы установили на двери маленькие заряды тротила и взорвали их вместе с находившейся позади баррикадой, штурмовики обнаружили не только находившихся в невменяемом состоянии националистов, но и отвратительный запах, встречающийся обычно в привокзальных сортирах на провинциальных станциях. Так был обнаружен побочный эффект светошумовых гранат, к которым с тех пор прочно привязалось прозвище «засранка».
К вечеру десятого числа первая инженерно-штурмовая рота захватила ветеринарный факультет, последнее здание, до этого момента остававшееся под контролем националистов. Весь университетский городок, таким образом, оказался под контролем республиканских сил.
Одиннадцатого числа состоялось подведение итогов штурма. В целом концепция отдельных штурмовых рот была признана успешной, о чем комдив Штерн и собирался доложить наркому Ворошилову. Что же касается высоких потерь, а обе роты за время штурма потеряли убитыми и ранеными около ста бойцов из двухсот семидесяти, то они были сочтены неизбежными. Снизить потери мог помочь только опыт, а его у штурмовиков пока еще не было.