Ким Филби
Шрифт:
Учитывая количество и ценность получаемых от Маклина материалов, а также для обеспечения его личной безопасности нелегальный резидент ИНО ГУГБ НКВД в Лондоне Теодор Малли даже потребовал выделить для их передачи «самостоятельную линию» связи. Что и было сделано, хотя не так уж скоро.
Вопрос безопасности был поднят не случайно: после разоблачения спецслужбами нескольких иностранных агентов в Форин оффис контрразведывательный режим здесь был все-таки усилен. Позволю себе маленькое отступление. Уже во время Второй мировой была арестована некая секретарша Эйрес, долгие годы трудившаяся в Форин оффис и все это время регулярно выносившая оттуда секретные материалы. Она передавала их своему любовнику Мэйку — корреспонденту
В вопросах обеспечения безопасности англичане на месте не стояли. Так, о чем стало известно по сообщениям Маклина, контрразведке удалось «расколоть» шифр Коминтерна, что позволило читать многие его телеграммы. Специалисты МИ-5 пытались дешифровывать не только немецкие, но даже и американские дипломатические шифротелеграммы. Упорно старались они подобраться к советским шифрам. Причем, как информировал агент, делалось это достаточно оригинально: в британском парламенте поднимался какой-либо вопрос, касавшийся СССР, делался соответствующий запрос в правительство, откуда, разумеется, следовал ответ. Так как шифропереписка велась по открытым каналам, то все телеграммы из советского посольства перехватывались соответствующей службой — и британские дешифровщики упорно старались понять, какая же из шифровок является сообщением по данному вопросу… Остроумно, оригинально, но, как оказалось, неэффективно: советские шифры им разгадать — тогда — не удалось. Относительно же ставших доступными для противника шифров Коминтерна в Москве были приняты соответствующие решения.
Информация от Дональда поступала самая разнообразная. Так, Маклин первым сообщил о том, что 14 декабря 1936 года в Средиземном море франкистскими мятежниками был потоплен направлявшийся в Испанию советский пароход «Комсомол». Благодаря сообщению Дональда был вычислен английский агент, обосновавшийся в Наркомате внешней торговли СССР, — он был разоблачен и арестован советской контрразведкой.
Однако и британская контрразведка наносила чувствительные удары: в середине 1937 года был арестован один из сотрудников МИД, в прошлом являвшийся коммунистом. После этого связь с Маклином и другими членами «Кембриджской пятерки» на время даже была прекращена. Впрочем, ничего плохого более не произошло, а судя по тем документам, что проходили через руки Маклина, стало ясно, что его положение в Форин оффис остается прочным. Связь возобновилась, и поступавших от Дональда материалов вновь было так много, что для их обработки потребовался специальный сотрудник резидентуры.
Весной 1938 года Центр реализовал предложение о «самостоятельной линии» связи для «Уайза». Для помощи Маклину в нелегальную резидентуру в Лондоне прибыла Китти Харрис — она же «Джипси», она же «Норма». Правда, сам автор такого предложения Теодор Малли к этому времени был отозван из Европы, а то и вообще арестован — точная дата этого трагического события, равно как и то, когда погиб легендарный разведчик, неизвестна.
О том, что связь теперь следует поддерживать через «Джипси», резидент советской разведки сообщил каждому из членов «Кембриджской пятерки».
Китти родилась в Лондоне в 1899 году, но корни ее уходили в Россию, где в городе Белостоке, на территории царства Польского, с незапамятных времен проживали ее предки… В конце XIX века это бедное еврейское семейство в поисках лучшей доли переселилось в Англию, но там ему оказалось ненамного лучше. А потому в 1908 году родители Китти отправились за океан, в Канаду, где в Виннипеге старик Харрис открыл маленькую сапожную мастерскую. С тринадцати лет Китти пришлось работать на табачной фабрике.
Потом, по заданию Коминтерна, отправилась вместе с мужем в Шанхай, проехала через объятый гражданской войной Китай, побывала в СССР, вернулась в Штаты, развелась с мужем, устроилась на работу в советскую внешнеторговую организацию «Амторг», ас 1931 года связала свою жизнь с советской внешней разведкой. Ей было предложено переехать в Европу и выполнять обязанности связника и специального курьера. Тогда-то прозвище «Джипси» и стало ее псевдонимом — впрочем, первым из более чем двадцати остальных.
В 1935 году Китти вновь побывала в Советском Союзе, где прошла обучение на разведывательных курсах — главными предметами для нее были фотодело и радиосвязь. Изучала она и русский, в дополнение к тем языкам, которыми владела раньше. Так что «за кордон» она вернулась квалифицированным сотрудником внешней разведки. Но мы не будем касаться приключений Китти Харрис в Европе, вспоминать, сколько стран она объехала, так как об этом придется очень долго рассказывать, потому что в общей сложности ей пришлось работать с двадцатью четырьмя особо ценными источниками.
Весной 1938 года Китти Харрис прибыла в Лондон. Здесь, в центре города, в приличном районе, она сняла квартиру «среднего уровня» — разумеется, со всеми удобствами, вполне подходящую к имиджу одинокой молодой женщины, имеющей определенные средства, позволяющие не только содержать такое жилье, но и периодически выезжать в Европу, удовлетворяя свою страсть к путешествиям. Подобный имидж, тщательно проработанный, не вызывал ни подозрений соседей, ни интереса полиции. Периодически в гости к «Джипси» заходили «симпатичные, добропорядочные молодые мужчины» — в общем-то, одни и те же, которые вели себя прилично и уходили не поздно, так что ни в чем предосудительном свою новую соседку никто обвинить бы не смог.
Чаще других в гостях у Китти Харрис бывал Дональд Маклин — молодой, но весьма солидный мужчина, очень аккуратный, не расстававшийся с большим кожаным портфелем. Единственный из всех, он мог иногда покинуть квартиру одинокой женщины и рано утром. Понятно — дело, как говорится, молодое.
Знали бы соседи, чем занимается эта парочка под покровом ночи! Приходя, Дональд каждый раз приносил с собой в объемистом портфеле «позаимствованные» в МИД секретные материалы, так что они с Китти проводили ночи за их перефотографированием для последующей передачи в Москву. Поутру несколько утомленный Дональд покидал гостеприимную квартирку, направляясь в Форин оффис, чтобы пораньше возвратить все бумаги на место, а Китти, как и тысячи других лондонских жительниц, отправлялась по магазинам. Однако чтобы сделать покупки, молодая женщина немало колесила по городу. Затем, убедившись, что слежки за ней нет, конспиративно встречалась с резидентом, передавая ему кассеты с отснятой пленкой.
Но бывали случаи, что даже при той благодушной безалаберности, что царила в стенах Форин оффис, Маклину не удавалось вынести нужные ему секретные документы из стен министерства — мало ли, какие причины мешали. Тогда Дональд прочитывал нужный документ у себя в кабинете, запоминал основные его положения, а вечером, приходя к Китти, надиктовывал «Джипси» его содержание, а она тщательно записывала всё услышанное. Утром советский резидент получал достаточно точный рукописный вариант документа: у Маклина была превосходная память.