Кимоно для боя

Серегин Михаил Георгиевич

Последним, что удалось увидеть детине, была стена, неумолимо надвигавшаяся на него, и еще сноп ослепительно белых искр, ворвавшихся в мозг. Больной рукой ему удалось немного смягчить удар, но этого оказалось недостаточно. Голова и стена соприкоснулись. Стена оказалась прочнее. Он медленно сполз по ней на пол и застыл.

– Пообщаемся? – Китаец перешагнул через недвижное тело и наклонился к Грише, – пока твои орлы отдыхают.

– Ладно, братан, – глупо улыбаясь, произнес Гриша, – кажется, я не вовремя.

– Вот именно, – кивнул Китаец, – но раз уж пришел…

Он вздохнул, скинул

со стула какие-то бумаги и сел рядом с Мозловым.

– Я так понял, – Китаец закурил, поглядывая краем глаза за Гришей, – ты в курсе, что убили Петрушенко? Правильно?

Гриша молча кивнул.

– Что, язык отнялся?

– Чего? – набычился Гриша.

– Ладно, – махнул рукой Китаец, поняв, что вопросы нужно задавать предельно четко. – Как ты узнал об этом?

– Менты, суки, заластали прямо в конторе, – злобно процедил Гриша, – я даже со стула встать не успел.

– Когда это было?

– Часа в три, – он пожал плечами, – в тот день, когда Катьку нашли.

– И тебя отпустили?

– А че ж им делать-то оставалось, – Мозлов скривил рот в ухмылке, – я-то не при делах.

– Значит, ты ее не убивал?

У двери застонал и заворочался один из телков.

– Да ты че, в натуре, – поморщился Гриша, – мне-то какой понт от этого?

– Какой понт? – Молчавший до этого Олег вскочил с кресла и, обежав для безопасности стол, перегнулся через него к Мозлову. – Узнал, что она с другим была в ту ночь, вот и убил.

– Пошел ты знаешь куда?.. – Гриша привстал со стула. – Я что, совсем плохой – из-за бабы на зоне париться?

Олег на всякий случай немного отпрянул от стола. Телок, который первым пришел в себя, уже сидел на полу и покачивался из стороны в сторону, словно в нирване. Ну, нирвана или там сатори, а кайф-то он словил знатный, это точно. Перед его затуманенным взором на стульях сидели какие-то люди, еще один двигался на фоне окна, а он с трудом припоминал, где он и как здесь оказался. Китаец стал за ним приглядывать, чтобы он не выкинул какого финта.

– Это ты теперь говоришь, – не унимался осмелевший Сорокин, – а где ты был в ту ночь, когда Катю убили?

– Да пошел ты, – презрительно посмотрев на него, Гриша сплюнул сквозь зубы.

– Гриша, – Китаец решил направить разговор в нужное русло, – где ты был с семи до девяти часов утром, в тот день, когда тебя, как ты выразился, заластали?

– Не помню я, – огрызнулся Мозлов, – кажется, дома.

– Это может кто-нибудь подтвердить?

– Слушай, как тебя там, – Гриша с ненавистью посмотрел на Китайца. – Хочешь дело мне пришить? Не получится. Контора меня выпустила, значит, я чист.

– Ладно, – не сводя с него взгляда, произнес Китаец, – вали отсюда, только запомни, я – не контора. От меня не отмажешься. И падаль свою забери. – Он с презрением посмотрел на телков, один из которых уже поднялся, держась за стенку, а второй только начал приходить в себя.

– Земля круглая, командир, еще встретимся. – Гриша подошел к тому, что уже держался на ногах. – Эй, Толик, ты в прядке?

– В порядке, шеф, – кивнул он и покачнулся.

– Тогда забирай Веника, мы уходим.

Толик, с грехом пополам державшийся на ногах, кое-как привел в чувство Веню,

помог ему подняться, и они, как два раненых бойца, поддерживая друг друга, вышли из кабинета вслед за своим начальником.

– Спасибо, – глухо сказал Олег, смущенно глядя на Танина, – хотя это не входило в условия нашего договора.

– Он остается в силе? – полюбопытствовал Китаец.

– Разумеется, – неуверенно пробормотал Олег.

Он устало опустился в кресло.

– Ваша мать, мягко говоря, недовольна, – Китаец сел на стул. – Не знаю уж, кто известил ее о нашем знакомстве, – усмехнулся он.

– Верные ей люди. С некоторых пор они следили за мной. Видели, как я зашел к вам, навели о вас справки и сообщили моей вездесущей матушке, – саркастично усмехнулся Олег.

– Что вы думаете о кассете?

– Я сам у вас хотел спросить, – опустил глаза Олег.

– Кассета отправлена первого апреля. Вам дается срок до четвертого апреля, то есть до сегодняшнего дня. Судя по штемпелю, кассета пришла второго. Выходит, вы не разбирали почту?

– Мне было не до этого, – разочарованно вздохнул Олег.

– Понимаю, – Китаец затушил в пепельнице сигарету, – значит, шантаж не состоялся. В намерения шантажиста, по всей видимости, не входило убивать Екатерину… – задумался он.

– Что вы хотите этим сказать? – озадаченно спросил Олег.

– Бандероль отправлена первого, Катю убивают второго. Человек, вздумавший вас шантажировать, скорее всего, ни при чем. Если только…

– Что – если только?

– Катя не разоблачила его, и он, опасаясь наказания, не убил ее. В любом случае он должен был следить за ней. Не думаю, что этот молодчик, – хлопнул себя по карману Китаец, – и шантажист – одно лицо. Иначе зачем ему демонстрировать на кассете собственную физиономию?.. Хотя кто его знает… Может, он уверен, что для того, чтобы найти человека, одной внешности мало. Решил рискнуть, надеясь на успех… Тем не менее, думаю, этот блондин – только пешка. Не исключено, что он в доле. Но всего вероятней, что в квартире, где происходила встреча Кати и этого субъекта, – Китаец заметил, как Олег поморщился, – была установлена скрытая камера. Интересно узнать, чья эта квартира. Необходимо найти его, – он снова приложил руку к пиджаку.

Олег безнадежно и горемычно покачал головой.

– Искать иголку в стоге сена…

– Это моя забота, – ободряюще улыбнулся Танин, – у меня есть кое-какие наметки… Для убийства человека должен быть серьезный повод. Если допустить версию, согласно которой он был разоблачен Катей, то, значит, с ее стороны прозвучали угрозы. Она могла заявить, например, что намерена открыть имя шантажиста Мозелу, не убоявшись того, что тот просмотрит кассету… Кто знает, какой могла быть его реакция… Возможно, известие о том, что его невесту кто-то шантажирует, вызовет в нем больший гнев, нежели известие об ее измене. Но почему кассету присылают вам? Думали, что у Кати нет таких средств или что вы быстрее (из побуждений любви и сострадания) откликнетесь на это наглое предложение? Или Катя отказалась, прямо заявив шантажисту, что не намерена снабжать его деньгами. В этом случае она должна была иметь с шантажистом личный контакт, знать его в лицо…