Киндер-сюрприз для зэка
Шрифт:
— Годится, — подтвердил Макс.
— Кто-нибудь ляжет здесь, а другому можно из ящиков лежак изготовить. Тары здесь — хоть отбавляй… Застелить тоже найдётся. Пуховых перин, правда, нет, но что-нибудь…
— Не парься, Костик, — успокоил его Макс. — Всё замечательно и даже лучше, чем я ожидал.
Он повернулся к Птице:
— Проходи, Вита, располагайся. Вот — твоя кровать на сегодня. Уж, извини, какая есть.
Неизбалованной роскошью Птице это ложе, как и Максу, казалось вполне приемлемым. Лишь бы их здесь никто не трогал. Особенно Антон Павлович
— Есть хотите? — спросил Костя, сняв запотевшие очки и яростно протирая их белоснежным платком. — У меня там в машине есть кое-что, я для девочки прихватил перед выездом.
— Ты кушать хочешь? — спросил Макс у Лины.
И хотя есть Птице совершенно не хотелось — предыдущие события отбили у неё всяческий аппетит, а тугой комок внутри всё не желал рассасываться, но древние интернатовские инстинкты были сильнее, и Лина, против своей воли и, даже, не ожидая этого, ответила:
— Хочу.
Пока Макс с девочкой обустраивались в своём новом жизненном пространстве, Костя сбегал к машине и вернулся с термосом и бумажным свёртком не очень внушительных размеров.
— Вот. Что есть, — сказал он, раскладывая на столике нехитрый провиант.
Хотя о двух застреленных убийцах никто не вспоминал, пепельная бледность не сходила со щёк Пирогова, а его дёрганые неловкие движения и излишняя суетливость показывали, что и он тоже никак не прийдёт в себя. Макс молча смотрел на старого приятеля, жалея, что вовлёк его в такую гибельную авантюру.
— Что же, всё-таки, с тобой случилось? — спросил, наконец, Костя.
Он старательно, чтобы не расплескать, дрожащими руками разливал из термоса кофе в одноразовые стаканчики, пока Макс и Лина принялись за бутерброды с колбасой и сыром.
— Насколько я понял, — добавил Пирог, — Шабарин и компания взяли тебя в оборот?
Макс кивнул, прожёвывая кусок бутерброда.
— Взяли. Пирог, мне нужно всё, что ты знаешь о нём.
— Хорошо. Правда, я тебе и так почти всё рассказал.
— Нужны детали. И то, что сможешь узнать сверх.
— Ну, ладно, попробуем. Так что они от тебя-то хотели?
Какое-то время Макс молчал, занятый бутербродом, затем проглотил очередной кусок, перевёл дух и ответил:
— Ты же видел. Открыть доступ к моему телу всем желающим. Угрозыску в первую очередь.
Костя мигнул. Затем он, видимо, вспомнил о недавней перестрелке, и лицо его опять приняло зеленоватый оттенок.
— Почему? — спросил он чужим голосом.
Макс внимательно посмотрел на Пирогова. Но, в конце концов, беспрекословный Костик уже влез в это дело по самые уши. Поэтому Макс вздохнул и стал рассказывать ему обо всех событиях, с самого начала и до того момента, как сидевший в «мазде» Пирогов увидел мчавшийся по улице микроавтобус с повисшим на хвосте «опелем».
Птица тоже внимательно слушала рассказ Макса, потому что многие события были ей неизвестны, а о других она только догадывалась. Попутно Лина налегала на бутерброды, поскольку, пришедший через «не хочу», аппетит
Где-то в середине рассказа Костя Пирогов всплеснул руками, как это делают актёры местечковых драматических театров, обхватил ладонями щёки и дослушивал всё до конца, округлив глаза и поминутно качая головой.
— Ужас, — подытожил он, когда Макс закончил излагать факты, приведя их в относительно стройную систему. — Кто же грохнул Балу?
— Кто-то из охраны Каземата. Скорее всего, тот человек, который пытался убить меня в здании. Слишком уж он усердствовал в этом. Я думаю, он прикончил Балуева, уже когда я был внутри. Время они должны были рассчитать заранее, чтобы потом не было неувязок после вскрытия Балу. Но, я обернулся быстрее, чем они ожидали. На какие-то минуты, не больше, но это меня и спасло. Меня должны были взять прямо там, на месте, и, как я понимаю, убить при сопротивлении. Нож, которым перерезали глотку Балуеву, потом где-нибудь обнаружился бы и, конечно, с моими отпечатками. Всё чётко и ясно — Мишка меня посадил, я вышел и прикончил его. Банально донельзя, но сработать должно было. Железно. Даже, если бы меня арестовали, всё, что я мог рассказать следователю, было бы воспринято, как попытка выкрутиться. Детский лепет — и больше ничего, никаких доказательств.
— Завал. И что теперь делать?
— Пока не знаю. Кроме вопросов у меня ничего нет. Кто именно убил Балуева? Кто и почему убил Генку Абезгауза? Что это за парочка из «фолькса», которые повязали меня на улице? И чьи люди гнались за нами на «джипе». А самое главное, что мне хотелось бы узнать, — кому выгодна смерть Балу?
— Ну, это как раз понятно, — оживлённо вскричал Костик. — Шабарину, конечно. Именно он втравил тебя в эту историю, значит, именно он спланировал всё от начала и до конца. Ты, ведь, сам излагаешь события так, что и ежу понятно — за всем этим стоит Папа Джо.
— Почему «Папа Джо»? — спросил Макс.
— Ну, так, — пожал плечами Пирог. — На американца уж больно похож. Ты видел его улыбку?
— Приходилось, — кивнул Макс. — только вот есть одно «но». Генка Абезгауз. Зачем Шабарину надо было убивать Крокодила?
— Чтобы он не предупредил тебя.
— Предположим так. Но, зачем убивать? Убрали бы его на время, изолировали, пока надобность не пройдёт. Убивать зачем?
Макс помолчал.
— И ещё одно. Скажи, Генка — фигура одного уровня с Шабариным?
— Ну-у…, — замялся Костик.
— Вот и я о том же. Откуда он мог узнать о готовящемся? Сомневаюсь, чтобы об этом говорилось на каждом углу. Ты вот, например, не в курсе. И, я вполне допускаю, что о самой операции могли знать всего два человека — Шабарин и Байдалов. При чём здесь Абезгауз?
Макс выжидательно посмотрел на Пирогова.
— Ну, ты же знал Крокодила, — неубедительно попытался возразить Костя. — Он нужную информацию нюхом чуял.
Левая сторона рта Макса скривилась в горькой усмешке: