Киндрэт (Тетралогия)
Шрифт:
Собрание застыло в некотором затруднении.
— А если попытаться вытянуть из него силу с помощью Большого круга, — внес новое предложение Рамон.
— Основателя не смогли обезвредить, когда он, беспомощный и слабый, был заперт в чужом теле, — ответил кадаверциан, внимательно рассматривая свою правую ладонь.
— Может, не стоило запирать его в чужом пространстве? — саркастически заметил Миклош. — Это был не слишком благородный поступок. Совсем не в твоем духе,Кристоф.
Колдун посмотрел
— Я сделал это для того, чтобы больше ни у кого не возникло желания заигрывать с ним, пытаясь получить от него подачку.
— Хорошо, предположим, мы сможем загнать его в Круг. — Бальза кивнул, видимо, решив сегодня больше не спорить с некромантом. — И что дальше?
— В прошлый раз его пытались поместить в некий артефакт, — отозвался Рамон. — Мы можем попробовать сделать то же самое снова…
— Должен быть другой способ уничтожить его, — тихо произнесла мормоликая.
— Я думаю… — с легкой неуверенностью начала говорить Паула, и когда взгляды всех присутствующих обратились к ней, ее голос зазвучал тверже: — Я думаю, никто из нас не представляет, как бороться с Основателем. Но в клане Искусства есть фэриартос, который может узнать это. Задать правильные вопросы тем, у кого есть ответы.
— Неужели? — скептически осведомился Миклош, вновь вытирая лоб платком. — И у кого есть ответы?
— У того, кто был ближе всех к Основателю, — ответил за нее Кристоф.
— Если ты о Вольфгере, то он мертв, — заметил Рамон.
— Это неважно, — покачала головой фэри. — Гемран Фэриартос может слышать умерших. Если он сумеет поговорить с Вольфгером…
— Подожди! — перебил девушку Миклош с выражением величайшего недоумения на бородатой физиономии. — Ты что же, серьезно веришь в этот бред? В то, что какой-то там паяц действительно может общаться с нашимипокойниками? Может, еще предложишь провести спиритический сеанс? В жизни не слышал ничего глупее!
— То есть ты отрицаешь существование после смерти? — поинтересовался Кристоф, с улыбкой глядя на рассерженную Паулу.
— Не отрицаю, — неприятно улыбнулся Миклош. — И поэтому предпочитаю наслаждаться жизнью здесь и сейчас.
— Правильное решение. — Колдун, внезапно став серьезным и прищурившись, уставился на тхорнисха. — У кадаверциан существует много легенд, связанных с потусторонним миром. В одной из них говорится, что Тёмные Охотники — это души первых созданий Основателя, а бетайласы — особо злобных кровных братьев.
Миклош неприятно улыбнулся, не отводя взгляда.
— А у нахтцеррет существует предание…
— Господа, прошу вас, — решительно вмешалась Фелиция, — давайте не будем вспоминать предания наших кланов. Все они, бесспорно, весьма любопытны. Многие даже придуманы здесь присутствующими. Но на это сейчас нет времени.
— Прошу поправить меня, уважаемые господа и дамы, если я ошибаюсь, — вкрадчиво произнес Рамон. — Вы что же, всерьез надеетесь, что бывший мэтр кадаверциан будет о чем-нибудь говорить с Гемраном Фэриартосом или с кем-нибудь еще из нас? Отвечать на вопросы? Вы думаете, он будет помогать нам? Спасать нас? После того, как мы же его и убили?
— Говори за себя, — негромко буркнул Миклош.
— Отправили туда, где он вынужден прозябать до сих пор, — продолжил Рамон, не глядя на тхорнисха. — Да ему плевать на то, что будет с нами. Более того, думаю, Вольфгер чертовски зол на всех нас, и его только порадуют наши проблемы.
— Мы можем хотя бы попытаться, — ответила Фелиция.
— Значит, я могу сообщить о нашем согласии? — спросила Паула.
И хотя Миклош снова пробормотал что-то скептическое, возражений не последовало.
Фэри прикрыла глаза, ее застывшее лицо стало напряженным, и через несколько секунд собравшиеся услышали громкий стук в окно.
Все одновременно посмотрели в ту сторону, и в то же мгновение штора откинулась сама собой. На подоконнике сидел уличный голубь. Он несколько раз переступил красными лапками, взмахнул крыльями и влетел в комнату.
Покружил вокруг Паулы, мягко задел крылом ее щеку, бросил на колени обрывок бумаги и растворился в воздухе…
Фэри схватила листок, торопливо прочитала его и вскочила.
— Да, — произнесла она срывающимся голосом. — Все верно… — Паула обвела взглядом присутствующих. — Он попытается выполнить нашу просьбу.
Глава 36
По ту сторону Витдикты
Святое, а значит, неприкосновенное — это единственное, к чему стоит прикасаться.
Гемран снова стоял посреди увитого зеленью двора, чувствуя, как леденеют пальцы. Шелест листьев винограда и воркование голубей заглушал ровный шум голосов. Сегодня он был особенно силен и назойлив. Тени из прошлого непрерывно шептали о своей боли и одиночестве.
Фэриартос мельком глянул на белые листы нотной бумаги, разбросанные по камням. Никогда еще он не работал столько, быть может, только в юности, одолеваемый желанием покорить весь мир. Но сейчас Гемран записывал мелодии, слышимые только ему, и обрывки стихов, из которых могут сложиться новые песни, лишь для того, чтобы не провалиться в безумие потустороннего пространства, рвущегося в его реальность.