Кинг

Фрейзер Трейси Мари

Я знала это, потому что сама была такой же.

Он отпустил меня и сделал шаг назад. В момент, когда его угрожающа фигура покинула мое личное пространство, я почувствовала холод из-за его ухода.

Он схватил с тумбочки бутылку и направился к двери.

Я же стояла у стены, словно к ней приросла. Челюсть плюхнулась на пол.

Какого черта сейчас было?

— Ты уходишь? — спросила я.

Мое облегчение смешалось с чувством разочарования.

Он уже приоткрыл дверь, но после моих слов его ладонь замерла на ручке. Музыка

тут же проникла в образовавшуюся щель, нарушая мертвую тишину комнаты тяжелым битом.

— Это был чертовски длинный день, и ты застала меня не в самое лучшее время. Сколько бы невинности в тебе ни было, она делает мой член твердым, но я не бываю нежным, поэтому радуйся моему уходу, — он сделал глоток из бутылки и в последний раз окинул взглядом мое тело, которое все еще было прижато к стене. — Три года назад я бы не стал думать дважды, чтобы трахнуть тебя до потери рассудка.

А затем он ушел.

Что это, черт побери, значит?

Желудок прервал мои мысли своим громким урчанием. Закручивающая боль сведет меня с ума. Я обняла себя в попытке уменьшить ее. Я искала еду, как только оказалась здесь, но все столы внизу были заставлены лишь пивом и бутылками с алкоголем. На журнальном столике не было ничего, за исключением зеркала и множества белых дорожек на нем, кредитной картой их разделял какой-то мужчина, старый настолько, чтобы быть дедом.

Стук в окно заставил меня подпрыгнуть.

— Впусти меня, сучка! — прозвучал откуда-то голос.

Никки.

Я направилась к окну, чтобы его открыть. Никки перелезла и, оказавшись в комнате, свалилась на пол. Ее грязные рыжие волосы прилипли ко лбу от пота, а потрепанное старое пальто из меха, бывшее раньше белым, а теперь ставшее серым, небрежно свисало с одного плеча.

— Как ты узнала, где я? — спросила я.

Я не видела Никки с тех пор, как она бросила меня пару часов назад, когда мы попали на вечеринку.

— Этот парень, Медведь, мне рассказал. Я хотела оседлать его лицо, но он сел на свой байк и укатил с какой-то цыпочкой, которая похожа на Тайру Бэнкс.

«Ну, не такой уж и плохой вариант».

Я помогла Никки подняться с пола.

— Ну и как это было? Как он? Я видела его внизу чуть раньше, и он чертовски горячий парень, — она поправила ремень висящей на ее плече сумочки. — Ты сделала ту штуку с языком, как я тебя учила? — спросила она меня с таким волнением, будто интересовалась, как я прокатилась на колесе обозрения на карнавале. — Ты заставила его кончить? А он тебя? Я хочу знать все подробности.

Из меня вырвался вздох облегчения и разочарования одновременно.

— Нет. Никто ничего не сделал. Он просто… Ушел.

Никки окинула меня взглядом с головы до ног, и эйфория на ее лице сменилась раздражением:

— Неудивительно, что он ушел. Черт побери, видела, на кого ты похожа? Я никогда в таком виде не пустила бы тебя к нему.

Я посмотрела на свою серую майку, которую завязала в узел на спине, чтобы та стала более облегающей, и на потрепанную юбку, которая когда-то, видимо, была покрыта блестками.

Я прекрасно понимала, что не выгляжу на все сто, но и денег у меня не было, чтобы выглядеть великолепно.

Ну, или хотя бы хорошо.

Никки покачала головой, яростно жестикулируя руками и указывая на мое тело:

— Ты выглядишь как малолетний ребенок, играющий в песочнице со старой одеждой своей мамочки.

Она шмыгнула носом и поправила джинсовую юбку, едва прикрывающую ее ягодицы. На ее зеленой майке — прямо над правой грудью — было пятно от отбеливателя.

— Это уже не имеет никакого значения. Он ушел, — сказала я разочарованно. — Давай отсюда выбираться.

Я должна была хорошенько подумать и разработать новый план.

План, согласно которому я буду держаться подальше от Никки.

— Не так быстро, крошка. Чего спешить? — она подошла к двери и закрыла ее на замок. — Давай-ка посмотрим, что мы здесь сможем найти, — произнесла она игриво.

Никки открывала ящики комода один за другим и осматривала их содержимое, отбрасывая носки и футболки в сторону.

— Какого черта ты делаешь? — спросила я. — Нам нужно уходить прямо сейчас. Если бы ты видела лицо того парня, то была бы уже на полпути к границе штата.

— Цыц! Ты вся такая чертовски драматичная. Чего ты так торопишься? Кроме того, здесь есть кондиционер, — ответила Никки, обмахивая подмышки рукой.

Она взяла фото в тонкой пластмассовой рамочке и повернула ту ко мне.

— Сладкая малышка, да? — она пробежалась пальцами по изображению маленькой белокурой девочки с кудряшками, которая улыбалась в камеру.

Впервые с нашей встречи с Никки я увидела улыбку на ее лице и скрывающаюся за ней печаль. Она покачала головой, поставила фото и, открыв нижний ящик, начала рыться в каких-то бумагах.

— Твою же мать, БИНГО! — закричала Никки.

Она вытащила из ящика огромную пачку денег, перевязанную фиолетовыми резинками. Никки помахала ими в воздухе, и от одного взгляда на них мой желудок скрутило еще сильнее. На эти деньги можно купить много еды.

На них можно купить билет в новую жизнь.

Эта мысль исчезла так же быстро, как и пришла. Потому что я ни за какую цену не стану их красть.

Я ни за какую цену не буду красть у НЕГО.

Может, я и была отчаявшейся, но не самоубийцей.

Кто-то начал дергать дверную ручку, после чего раздался громкий стук в дверь.

— Какого хера? — послышался голос с обратной стороны двери. — Почему она закрыта?

— Нам нужно уходить! — закричала я.

Никки схватила другую пачку денег из ящика и бросилась к окну, при этом потеряв несколько купюр и оттолкнув меня в сторону, хотя я собиралась пропустить ее вперед.

Как только Никки перекинула одну ногу через окно, дверь слетела с петель, отчего много щепок разлетелось вокруг. В проеме показался Медведь, человек, который, собственно, и прислал меня сюда. Я даже моргнуть не успела, а он уже заметил пустой ящик, разбросанные вещи и купюры на полу. И, естественно, открытое окно, из которого почти уже вылезла Никки.