Кино для взрослых. Плутовка

Вулфолк Уильям

Слева от Пола открылась и закрылась дверь. Кто-то подошел и встал рядом.

— Ну и как оно?

У Тома Фаллона был не голос, а прямо-таки рык. И соответствующее сложение. Короткие рукава тенниски открывали могучие предплечья, а брюки в обтяжку давали полное представление о мускулистых ногах.

— Зажигательно, — ответил Пол.

— Вы — тот самый писатель, которого прислал Макс Рэнд? Я — Том Фаллон.

Они обменялись рукопожатием. У Фаллона оказалась мертвая хватка. Он буравил Пола недоверчивыми карими глазами.

— Что-нибудь имеете

против такого кино?

— Нет. Вообще-то…

— Что Макс пообещал?

— Ну… Вроде бы работу. Штатного сценариста.

— Я имею в виду — сколько?

— Пятнадцать тысяч.

— Можно заработать гораздо больше, если проявить способности. Фирма — на вершине успеха.

На съемочной площадке седовласый актер вел рукопашный бой с роскошной брюнеткой, в то время как блондинка сидела рядом на коленях, откинувшись на пятки. Его рука подобралась к ее вагине.

— Типичная для нас сцена, — объяснил Фаллон. — Так обычно развлекаются бизнесмены во время съездов в чужом городе. В отелях их обслуживают девушки по вызову. Откровенно говоря, это быстро приедается. Публика хочет чего-то нового, но поймет, чего именно, только когда мы ей это предложим.

Брюнетка занялась оральным сексом. «Бизнесмен» сладко зажмурился.

— У такого, как вы, новичка — все преимущества. У писателей постарше полно предрассудков. Нам нужно что-нибудь погорячее.

Пол спрашивал себя: справится ли он? Задержится ли на этой работе достаточно долго, чтобы написать цикл статей для Притчетта?

— Кажется, я понимаю, что вам нужно.

— Вы набросали неплохой сценарный план. Интуиция говорит мне, что мы сработаемся. Вот что я сделаю. Поручу одному из наших постоянных авторов поработать с вами над сценарием. Если получится то, что надо, возьмем на постоянную работу. Если нет, все равно заплатим за сценарий и идею. Устраивает?

— Что ж, это справедливо.

Фаллон вздернул голову, как завидевший добычу охотник.

— Старайтесь. — И пошел поговорить с режиссером.

Толстяк все пыхтел. Брюнетка сидела на нем верхом. У нее было великолепное тело. Груди вздымались, как две снежные вершины, а таз извивался, как у акробата.

Пол проглотил комок. Внизу живота защекотало.

* * *

«Дорогая Дженнифер!

Хотел выбраться на выходные, но вряд ли получится. Я получил задание. Работа довольно интересная и сулит кучу денег. Остальное расскажу при встрече.

Не могу выразить, как я соскучился!

Целую, Пол».

Глава 4

Полу отвели небольшой уютный кабинет, где ему предстояло примерно час в начале каждого рабочего дня читать сценарии, которые будут оставлять на письменном столе. Об остальных своих обязанностях он мог только гадать.

Около полудня вошел приземистый смуглый субъект и без лишних церемоний развалился в кресле.

— Я — Эд Сиранни. Говорят, мы будем вместе работать.

— Над «Историей»?

— Ага.

У Сиранни был высокий лоб

и дружелюбные озабоченные глаза. Когда он говорил, у него почти не шевелились губы, так что его можно было принять за чревовещателя.

— Просмотрел твои заметки. Откровенно говоря, это не совсем в моем духе. Я делал серию «Парад девушек». Знаешь, что это такое?

— Нет.

— Каждую неделю берем новую девушку. Показываем, как она одевается утром и раздевается вечером. В промежутке — самое меньшее один трах. Я на этом собаку съел. Придумывал сюжеты для любительских порнофильмов. Писал книги в мягкой обложке. И все такое прочее.

— Понятно.

— Сомневаюсь я насчет нового сериала. Мистер Фаллон надеется на бешеный успех. Говорит, эта идея — класс! Думаешь, класс легко продать?

— Не знаю.

— Ладно, будем действовать наверняка. На красоток в натуральном виде всегда будет спрос. Первый эпизод — в Древней Греции, так? Выбрасываем весь пролог насчет греческих проституток…

— Куртизанок.

— …и начинаем прямо со сцены купания. Эта, как ее, плещется в реке.

— Фрина, — подсказал Пол.

Фрина была самой красивой куртизанкой в Древней Греции. Упоминания о ней можно встретить в сочинениях Алкифрона, «Диалогах» Лукиана и речах Демосфена. В греческой истории единственными достойными упоминания женщинами считались куртизанки — и прежде всего Фрина.

— Она самая. Фрина. Это был ритуал такой, да? Отщелкаем как нечего делать. Ню крупным планом.

— Как вы покажете, что действие происходит в Древней Греции?

— Женщины нацепят балахоны. Естественно, потом снимут. О’кей, Пол, — добавил он, нервно вбивая кулак одной руки в ладонь другой, — мне нравится твоя идея.

Примерно час они вдвоем обсуждали сюжет. Сиранни был на удивление покладист. Вооружившись фломастером, он жирно вычеркивал эпизоды, которые «не будут играть», и брал в рамки те, которые считал важными. Когда они закончили, он казался в меру удовлетворенным.

— Похоже, мы сработаемся. Я знаю, что нужно Фаллону. Ты — парень с головой, быстро усвоишь, что к чему. Давай-ка накропай вчерне примерно девяносто страниц диалога. А я потом отшлифую и сделаю из этого сценарий. Договорились?

— Попробую.

— Все пойдет как по маслу. Ты женат?

— Нет.

— Ты меня удивляешь. Такого красавца давно должна была подцепить на крючок какая-нибудь юбка. Ты вообще-то трахаешь женщин?

— Д-да.

— Никогда не знаешь заранее — особенно здесь. Хочешь взглянуть на парочку славных сорванцов?

— Конечно.

Эд Сиранни достал из внутреннего кармана пиджака конверт с цветными фотографиями, на которых были запечатлены девочка лет двенадцати и мальчик — десяти. Когда девочка улыбалась, на зубах блестели металлические скобки. У мальчика был недовольный, даже агрессивный вид. Детей снимали вместе и поодиночке, во дворе, в бассейне, на качелях, за метанием колец и кормлением птиц. На последнем снимке они, неуклюже держась в седле, катались на лошади.