Кино и танцы 1977
Шрифт:
— Дас ист… — начал было тот, но оглянувшись, вероятно, решил не травмировать прохожих, перешёл на наш, — это тебе предписание. Сразу отдам, чтобы не забыть.
— Что за предписание? — даже не став брать бумагу в руки, поинтересовался я.
— Ну, это не совсем предписание, скорее повестка…
— В военкомат?
— Да.
— Вы меня в армию что ль решили призвать? — ошарашенно произнёс призывник, всё же взяв бумагу и с удивлением начав изучать документ. Ознакомившись с предписанием, посмотрел в безжизненные глаза товарища начальника и спросил: — То есть вы хотите сказать, что в нашей стране полковники КГБ доставляют
— Это так, по случаю получилось. Знакомый попросил передать, — ухмыльнувшись, беззастенчиво соврал тот и, дабы добавить к этой ситуации ещё больше несуразицы, напомнил: — Кстати, ты паспорт из милицейского отделения ещё не забрал. Смотри, могут оштрафовать.
— Откуда инфа? — вставив в вопрос словечко из будущего, поинтересовался пионер.
— Ты забыл, где я работаю? — риторически ответил тот.
Я не стал отвечать, а, посмотрев на повестку и число на ней, убрал листок в карман, затем, зевнув, нехотя произнёс: — Если занят не буду, то заеду, — и видя негодование, которое было собрался мне озвучить полковник: — Видите же какие дела тут закрутились. Какая в такое время может быть забота о себе? Сейчас не до личного здоровья, ибо общественное дороже. На кону честь государства! Я надеюсь никаких возражений по этому очевидному поводу нет? — и видя задумчивый взгляд. — Вот и я о том, — и уже повернувшись к Мячикову. — Ну так что, товарищ замминистра, пойдёмте глянем, что там наваяли наши режиссёры?
А наваяли они в общем-то не так уж и плохо, однако и хорошо. Да, спецэффекты со взрывом, которые придумал мой, так называемый, «учитель», действительно были неправдоподобно фальшивыми, но на мой взгляд было это лишь от того, что снимали их всего с двух ракурсов. Было бы ракурсов больше — взрыв бы получился «повеселей».
Сцена одетого в белую майку и чёрные трусы робота-убийцу, также не производила должного эффекта. Казалось, что это просто какой-то спортсмен-бегун запоздал и ночью возвращается с марафона, вероятно, заблудившись при покорении дистанции.
Вырывание сердца у фрика было почти бескровным и абсолютно нестрашным. Сами же фрики больше походили не на фриков, а на какие-то блёклые тени бандита по кличке «Промокашка» из к\ф «Место встречи изменить нельзя».
В общем, подводя итог, можно было сказать, что снято для этого времени вполне себе не плохо.
Однако был, в представленных отрывках, один общий огромный косяк — это дурацкий монтаж, который, за редким исключением, был присущ почти всем фильмам этого времени. Возможно, это было связанно с экономией плёнки, а возможно потому, что снимать и монтировать так проще, но факт есть факт, длинные кадры не способствовали нагнетанию обстановки, не вели сюжет и не вызывали у зрителя никаких эмоций, трепета или волнения. На экране мы видели, как мелькают молнии, долго куда-то убегает водитель, появляется «бегун», взрывается бак, бегун подходит к бандитам в кепках, одного бьёт, остальные убегают. Всё. То есть происходило просто тягучее повествование, а не мелькание всего, всех и вся, которое должно добавлять экшен в повествование.
Окончив просмотр последней — третьей попытки, попросил рассказать присутствующих, что обо всём этом сказал главный антигерой, которого играет Власов.
— Сказал, что сниматься в таком бреде хоть и интересно, но позориться на весь мир он не намерен, — пожав плечами, ответил Мячиков. — В принципе его
— И как теперь нам его уговорить? — спросил я, раздумывая кого на эту роль пригласить в случае отказа Юрия Петровича.
— Мы его уже уговорили. Он согласен попробовать сняться ещё один раз, — пояснил Лебедев и повернувшись к Кравцову, — так он сказал?
— Так точно, — подтвердил полковник и потерев свой подбородок, — только он ещё не знает, что должен быть голым, ведь именно эта форма одежды прописана в сценарии Васина.
— А я ещё раз решительно протестую! Это унижение советского спортсмена и гражданина. Вы сами-то подумайте, как ему потом с этим жить?
— Н-да, Саша, может быть хотя бы трусы одни оставить? Наподобие плавок.
— Это нарушит всю концепцию фильма. По сюжету, через время проходит только живая материя, ибо если бы проходила не живая, то робот просто привёз с собой бы какой-нибудь суперплазмомёт и решил проблему Светы Коноровой кардинально, — пояснил режиссёр, задумавшись над дилеммой.
— Саша, но так тоже нельзя, — кашлянув, высказался Минаев. — Конечно, многие спортсмены выступают полуголыми, но всё же между полуголым и голым довольно большая разница.
— Хорошо, — решил пионер пойти на уступки, — давайте придём к компромиссу — без майки, но в плавках. При съёмки нижнюю часть фигуры затемним тенью и этическую проблему таким образом решим. Пойдёт?
С таким вариантом комиссия единогласно согласилась, и мы перешли к обсуждению других кандидатур на роли актёров. Я, как и прежде, хотел засветить своих ребят, поэтому напомнил начальству, что такой пиар музыкантов будет, в высшей степени, правильным, и, вообще, он в наших интересах, ведь мы ещё и песенки иногда пишем.
Зубами, конечно, поскрипели, но в конце концов согласились.
На роль водителя мусоровоза я сначала хотел было предложить Мефодия, но подумав, что тот слишком молод для столь ответственной роли, перевёл его в гопники.
На роль же мусорщика решил предложить кандидатуру дяди Лёни о чём и заявил высокой комиссии.
— Васин! А ну немедленно прекрати вести подрывные антисоветские разговоры! — тут же взвился Лебедев, посматривая на коллег. — Кто тебе разрешил принижать достоинства Леонида Ильича?!
— Принижать, гм, — не сразу сообразил я, что его так задело, а поняв — пояснил: — Ах, Вы об этом… Нет, я-то совсем о другом. Я имею ввиду, разумеется, не Генсека, а нашего гармониста — Леонида Ильича.
Лебедев посмотрел на коллег, те, стоя с задумчивым видом, изучали пол. Тогда он посмотрел в сценарий и произнёс: — Не надо твоего дядю Лёню тоже. Могут провести аналогии… А тут водитель мусоровоза. Гм… Не надо, в общем, дразнить гусей. Давай утвердим на эту роль одного из тех, кто уже играл в эпизоде. Кого-нибудь из бандитов. Тем более, что мы их уже утверждали.
— Хорошо, тогда того, кто в кепке и с усами. У него рожа подходящая, — не стал настаивать я и тут же получил очередной выговор.
— И вновь, Васин, я делаю тебе замечание! Что ещё за рожа такая? Это где тебя учили так говорить про советских тружеников?
— Всё молчу, молчу, — тут же пошёл на попятную пионер, поднимая руки вверх.
— Вот и молчи. Вот и хорошо. Говорят, молчание — золото. И если бы, ты был не так… — решил приступить к чтению нотаций псевдомидовец, но ту в разговор встрял Мячиков.