Кино Италии. Неореализм
Шрифт:
Главным, жизненно важным элементом для направления, стремящегося к реализму, мне кажется, не может не являться сегодня создание в фильмах персонажей более глубоких и сложных, чем те, что до сих пор населяли сценарии наших лучших фильмов. Даже в самых характерных произведениях нашего неореализма нередко слишком явно и тяжеловесно проявлялся интерес к атмосфере, к среде, к определенным историческим событиям, к впечатляющей, но расплывчатой хоральности.
Такая позиция была, возможно, и правильной на первом этапе развития реалистического направления. Но такая позиция уже устарела сегодня, в исторической ситуации, уже отличающейся
Строгий и порой удушающий детерминизм, к которому в конечном счете скатываются столь многие персонажи раннего итальянского реалистического кино, подчинение судьбе, отказ от борьбы и пассивные страдания, тягостное одиночество множества несчастных героев хроники должны были бы, как мне кажется, уступить место сегодня более широкому видению действительности, стремлению художника установить более устойчивое отношение между человеком и судьбой, между человеком и обществом. При создании современного «персонажа» не следовало бы забывать о необходимости наделить этот персонаж большей свободой, самостоятельностью, волей и желанием переделать себя и переделать мир, который до сих пор строго обусловливал его сознание и поступки. На этом пути итальянское кино могло бы внести свой вклад в освобождение итальянского персонажа (и не только кинематографического) от оков академизма или натурализма и испра вить самый старый и большой недостаток всей итальянской культуры.
Персонажи «Повести», особенно те, которых я больше всего люблю (и, наверное, это ясно ощущается в фильме), могли бы внести значительный вклад в полемику такого рода. На этой почве можно было бы начать разговор, дискуссию. И потому я и мои сотрудники принялись за работу. О результате, разумеется, будут судить критики и зрители.
Перевод А. Богемской
Чезаре Дзаваттини. Письмо к Микеланджело Антониони
15 декабря 1953 г.
... То, что нас побудило создать две «статьи», два репортажа такого рода (проститутки и самоубийства)1, отнюдь не есть стремление скандализовать как самоцель, а в первом случае — желание рассказать о проститутках по-человечески, своего рода «привлечение к суду» в качестве соучастников преступления самих зрителей, попытка покончить с романтическим мифом и рассмотреть реальное положение этих женщин, каковое как нельзя более печально и нуждается в изменении. Что касается проблемы самоубийств, чувство, которое нами руководило, — это призыв к жизни, а не к смерти: стремление показать через тех, кто хотел покончить с собой, но не сумел, как следует прожить свою жизнь и как нужно преодолевать тяжелые минуты, которые бывают у всех, ибо, как свидетельствуют демонстрируемые нами случаи, эти минуты проходят и человек радуется, что он их перенес или что его пагубная попытка не удалась.
Мы не имеем права оставлять в душе зрителя сомнение. К каким неисчислимым последствиям может привести такое прямое и непосредственное приведение примеров, как наше. Эффективность нашего метода, нашего киножурнализма такова, что должна заставить нас глубоко осознать, какую мы принимаем на себя ответственность. Горе, если в нашем фильме ощущалось бы отсутствие такой ответственности, — тогда мы были бы достойными компаньонами тех продюсеров, против которых
Мы желаем сказать, что не следует убивать себя из-за любви, ибо на свете есть очень много мужчин и очень много женщин; а это значит — придавать важное значение множеству мужчин и женщин, расширять возможности и множить надежды; преодолейте этот момент, и на следующий день вы встретите на углу улицы другого мужчину или другую женщину, — никто из нас, по счастью, не единственный и не незаменимый, и доказательством служит то, что многие, кто хотел покончить самоубийством из-за любви, но не сумел, потом были рады, что остались жить.
Разумеется, мы не должны выбирать болезненные случаи, когда стремление покончить с собой столь глубоко укоренилось, что уж ничего не поделать, когда человек не поддается обычным методам убеждения. Я говорю о тех самоубийствах, которые действительно являются результатом минут слабости, отчаяния и которых так много. Таким образом, поскольку цель наша столь полезна, мы имеем право заставить наших героев говорить перед нами с экрана, до конца проникнуть в их самое потаенное. Иначе для чего же мы все это затеваем?
Все глубже проникать в действительность со всей возможной непредвзятостью. Думаю, что основа основ нашего кино заключается именно в этом. Но горе, если это становится игрой, самоцелью, если под этим не таится тепло участия, созидания — одним словом, жизни, а не смерти.
Перевод А. Богемской
Микеланджело Антониони. Самоубийства в городе
Письмо к Гуидо Аристарко
Дорогой Гуидо, рад, что интервью тебе понравилось. Мне так трудно говорить о себе. А теперь ты опять просишь меня этим заниматься — ответить на твою рецензию на фильм «Любовь в городе». Думаю, что, принимая во внимание все обстоятельства, мне этого делать не следовало бы. Я только что, как раз в том интервью, прокомментировал критические отзывы на «Побежденных»1. А кроме того, если бы дело шло об «эпизоде», который имел бы успех или по меньшей мере вызывал споры, столкновения различных мнений. Какое там! Все единодушны в том, чтобы поставить его на последнее место в воображаемом списке, и вполне возможно, что это и правильно, не мне судить. Единственный человек от которого я услышал абсолютно благоприятное мнение, — это Эннио Флайяно2; отчасти также и Дзаваттини, если оставить в стороне моральную сторону вопроса.
Как же я теперь могу вытаскивать на свет божий некоторые вещи, не рискуя услышать в ответ прежде всего, что я нахал, а потом — что мои благие намерения так и остались лишь таковыми. В общем, я предпочел бы положить сверху камень и больше об этом не говорить. Также и потому, что мои слова не встретили бы сочувствия. Самоубийства такого типа, как только я понял, что в основе их — эксгибиционистский комплекс, сразу перестали вызывать у меня жалость. Быть может, за исключением двух из них. Все были довольны, что попытались покончить с собой, а теперь могут рассказывать об этом вот тут, перед съемочной камерой, были довольны, что получили возможность таким легким способом заработать деньги. Они доходили до того, что даже флиртовали друг с дружкой.