Кинодетективы 9
Шрифт:
– Сомневаюсь… – говорит Максим.
– Но ты же сам его видел…
– Видеть – не значит верить.
– Что он от тебя хотел? – Спрашивает Игонькин.
– В следующий раз узнаю, – отвечает Максим, – когда он снова на меня нападет.
– Как ты можешь так спокойно говорить? – Качает головой молодой офицер, – Он же мог тебя убить!
– Мог, – соглашается Максим, – но не успел.
Игонькин с опаской оглядывается по сторонам.
– А ты как? – Интересуется Максим, –
– Не ел с утра, – оправдывается Игонькин, – вот хмель в голову и ударил.
– Бывает, – кивает Максим, лезет во внутренний карман сюртука и достает секретное письмо. Возвращает его Игонькину.
– Держи, Серафим, и больше не пей. А то не довезешь секретное письмо Потемкину.
Игонькин удивленно прячет письмо под рубаху.
– Как оно у тебя оказалось?
– Ты же его сам деду отдал.
Игонькин виновато вздыхает.
– Чего не сделаешь во хмелю.
Дед Сирко спит за столом. Вокруг собаки, которая, налакавшись сивухи, прыгает и громко лает, стоят сотник Крутиус, хорунжий Чуприна, дьяк Омелько, Милка, кузнец Иван и Исаак.
– Вот чертова собака, – смеется Чуприна, – Прямо, как человек. Напилась и сразу принялась на всех гавкать.
– Что говорить? – Кивает дьяк Омелько, – Тварь Божья со всеми её достоинствами и недостатками.
– Может, еще и на задних лапках пройдется?
– Что ты, хорунжий, – не соглашается с Чуприной сотник Крутиус, – на задних лапках не каждый человек ходить умеет.
Собака прекращает прыгать, ложится на пол и жалобно скулит.
– Что это с ней? – Спрашивает хорунжий.
Собака опускает голову и заваливается на бок. Больше от неё не исходит ни одного звука.
– Всё правильно, – объясняет сотник, – Выпила, погуляла, и спать легла.
Милка поворачивается к Ивану.
– Вынеси собаку на сеновал, пусть там спит – пьяница!
Иван подходит к собаке, опускается на колени, чтобы подхватить, но отстраняется от неё.
– Да она сдохла!
– От сивухи ещё никто не помирал, – сообщает Чуприна.
– Вот тебе крест святой, – крестится кузнец, – Сдохла, как есть!
Рядом с Иваном опускается дьяк Омелько и тоже осматривает собаку.
– Вот что значит, справлять неестественную нужду. Где это видано, что б собака сивуху пила? Вот и сдохла!
Все крестятся. Дьяк крестит сначала себя, а потом собаку.
– Покойся с миром, пёс шелудивый!
Милка плачет. В шинок входят Максим и Игонькин.
– Что случилось? – Спрашивает офицер.
– Псина сдохла, – вздыхает Исаак.
– А как прыгала, как резвилась! – Утирает выступившие слёзы Милка.
Максим мрачнеет. Крутиус рассматривает мертвую
– Все под Богом ходим.
– Жаль псину, – говорит кузнец.
В шинок с охапкой дров входит Скорик. Исаак обращается к нему.
– Скорик, схорони собаку на заднем дворе.
– А что с ней случилось? – Задает вопрос тот.
– Померла.
Все крестятся.
– Что я говорил? – Вопрошает дьяк Омелько, – Не послушали… Это сегодня первая смерть! Кто будет следующий?
Скорик выносит из шинка на руках мертвого пса. Его сопровождает Игонькин и Максим.
Из сеновала выходит Дарина видит офицера и быстро идет навстречу. Остановившись рядом, подмигивает. Игонькин вертит головой по сторонам. Дарина приближается ближе.
– Соколик, это я к тебе обращаюсь!
– Ко мне? – Удивляется офицер.
– К тебе, красавчик! – Подтверждает Дарина.
Игонькина наполняет гордость.
– Ко мне!
Максим делает вид, что ничего не замечает.
– Сегодня, когда все лягут спать, ко мне приходи! – Быстро говорит Дарина, показывая на дом.
Игонькин кивает. За спиной у Игонькина раздается кашель. Игонькин поворачивается и видит Чуприну, который бросает на офицера зловещий взгляд. Дарина, тихо хихикая, входит в дом. Чуприна следует за ней.
К Игонькину и Максиму подходит Исаак.
– Не хотят ли гости дорогие принять баньку. С веничками.
– Благодарствуем, хозяин, но пора на боковую, – отвечает офицер, – Для солдата обед и сон главное.
Исаак продолжает агитировать.
– Банька всю вашу усталость, как рукой снимет…
– Не надо, Исаак, – отказывается Максим, – Я уже, стоя, засыпаю.
– А одежду постирать? – Не отстает хозяин постоялого двора, – Милка быстро это сделает. До утра всё просохнуть успеет.
– Хватит, Исаак, – обрывает его Максим, – показывай, где мы спать будем.
Исаак сменяет недовольство дружелюбной улыбкой.
– Как хотите. А спать будете по-солдатски. На сеновале. Ночи сейчас теплые – не замерзните.
– А в доме? – Интересуется Игонькин.
– А в доме ж всё занято, – разводит руки в стороны Исаак.
– Мог бы сразу сказать, – качает головой Максим, – Я бы уже десятый сон видел.
Исаак проходит по сеновалу, показывая место ночлега Игонькину и Максиму.
– Можно внизу расположиться, или на вверху. Где понравиться.
– Мне здесь нравиться, – говорит офицер.
– А мне нет, – сообщает Максим, – Мне бы поближе к воротам, чтоб утром никого не беспокоить. Я рано поднимаюсь.