Киносъёмки
Шрифт:
Пепельные волосы, прозрачно-темные зеленоватые глаза… "Жалею, что мне не дано оказаться на твоем месте…" Ариэль никогда никому не призналась бы в этом — но Наталия Коваленко была избрана на эту роль лишь потому, что и обликом, и манерами чем-то походила на другую Наталию Эрратос.
Но Розамунд ничего этого не знала. Она просто опускала ресницы под внимательным взглядом Наталии, краем глаза замечая то ее чуть насмешливую улыбку, то небрежно повязанный вокруг шеи платок цвета морской волны, и думала, что хотя Наталии уже сорок один год,
Одна Мариша Шедлова продолжала спокойно заниматься своим делом. За шесть лет работы в кино она всякое видала, и ее, как и Ариэль, уже не могло смутить не только появление знаменитой актрисы, но даже хамство взбешенного Стэнли. Поэтому она все так же деловито продолжала подсовывать под терморолик последние швы эльфийского платья Розамунд.
— Что вы на нее сейчас смотрите? — заявила Мариша, немного нахально глядя в сторону Ариэль. — Арвен в джинсах. Вот дошью ее платье, тогда и будете смотреть. А то я еще вчера кому-то говорила: интересное у нас Средиземье — Арагорн в джинсах, Леголас в джинсах, Эовин в джинсах, один Фродо как человек ходит, да и тот хоббит, — последние слова Мариши заглушил дружный смех.
— Я вижу, у вас тут весело, — сказала Наталия, расстегивая плащ. — Вы мне разрешите куда-нибудь упасть? С утра на ногах.
Ариэль уверенным жестом своего человека в этом творческом бедламе сбросила со стула целый ворох тканей и усадила Наталию.
— Да, скучать нам не приходится, — сказала она, глядя на Наталию, но обращаясь к Марише. — А сейчас будет еще нескучнее. Я уже говорила Стэнли про тебя, Рози, так что, как только он отыщет Нелдора, они вдвоем придут сюда любоваться на Вечернюю Звезду Эльфийского народа.
— Но как он узнает, что вы здесь? — спросила Мариша, переводя «портниху» в режим вышивки.
— Я же говорю — как только он отыщет Нелдора и убедится, что я не с ним. Стэнли уже знает, что сюда стекаются все женщины, недовольные его поведением на работе, и вчера грозился "разогнать к лешему это гнездо матриархата".
— Персонально для отважной Луинэль, — Ариэль повернулась в ее сторону. — Учти, я еще ничего не говорила Стэнли о системе «Рассвет». Не люблю делить шкуру неубитого медведя. Так что и ты, будь добра, не проговорись. А то Стэнли способен все приписать одному себе, он такой. Его надо ставить перед свершившимся фактом, вот тогда будет толк.
Некоторое время в комнате стояло молчание. Наталия и Розамунд разглядывали Маришины рисунки, Ариэль налегала на пирожные и фирменный чай. Наконец Мариша выключила «портниху» и устало произнесла:
— А сейчас Рози будет нам демонстрировать первую модель от раздольского дома "Мари Шедло". Держи платье.
— Расколи волосы, — посоветовала Ариэль. — Дай я сама тебе сделаю, как надо. Я, конечно, допускаю, что Арвен так ходила, — продолжала она, выдергивая шпильки из волос Розамунд и расчесывая их
— И еще возьми вот это, — Мариша вынырнула из-под груды тканей, держа в руках два длинных шарфа с изящной вышивкой на концах — один был зеленовато-золотистый, цвета алфенилла, и вышит желтым, другой — белый с серебром.
— Ручная работа, с Гранасии, — довольно прокомментировала Мариша. Сама покупала в Элмиазоре в "Лавке древностей". Белый — твой, а золотой это для Владычицы Лориэна.
— Можно взглянуть? — протянула руку Наталия. Тем временем Розамунд сгребла в охапку платье и шарф и удалилась в примерочную.
— Мне нравятся ваши рисунки, — говорила Наталия, разглядывая шарф. Такая красивая и светлая романтика, которой я раньше нигде не видела. И на мой взгляд, это лучше, чем одежды десятого века в экранизации семьдесят третьего года.
— Это все из-за попыток увязать Средиземье с нашей историей, произнесла Мариша. — Сколько им еще объяснять, что Гондор и Византия никогда даже рядом не стояли, что гибель Нуменора — это не конец Атлантиды и что Христос тут вообще ни при чем! Нет, полтора столетия откуда-то берутся желающие алгеброй гармонию проверить!
— Не кипятись, Маришка, — на плечо девушки легла рука Ариэль. По-моему, истина лежит как раз посередине. Другое дело, что для нормального хода киносъемок твоя позиция представляет огромную ценность.
— То-то же, — пробурчала Мариша. — Все вы меня цените через раз.
— Ну, как я выгляжу? — раздался от дверей в примерочную застенчивый голос Розамунд. Все трое подняли на нее глаза.
— Да-а, — протянула Ариэль. — Это впечатляет. Тебе, Маришка, надо в фирме «Диор» работать или у Лизы Тиффаны.
— У меня раздольский дом моделей "Мари Шедло", — довольно отозвалась Мариша. — Фирма веников не вяжет.
А на фоне заплаканного окна спокойно стояла Арвен Андомиэль и своей не сверкающей, а тихо поблескивающей красотой не уступала ни Наталии, ни солнечной Ариэль. Жемчужно-серое платье особенно четко оттеняло сверкающую белизну шарфа, но ярче пояса светился камень в вырезе ее платья — кусок прозрачного, хрустально искрящегося стеклокамня, обвязанный серебряной ниткой. Это был поддельный эльфийский оберег, с которым Розамунд не расставалась после "Хоббитских Игрищ". А вокруг выреза вилась чуть заметная, так хорошо знакомая всем по книге гирлянда из виноградных листьев, вышитых серебром.
— По-моему, это выглядит неотразимо, — подвела итог Наталия. — И камень этот очень к месту, и волосы распущенные… Учтите, Марина, отныне я одеваюсь только у вас.
— Да ладно вам, — покраснела Мариша. — Вот только на голову ей я ничего не придумала. Там, в книге, что-то говорилось о короне…
— Не столько о короне, сколько о жемчужинах, — поправила ее Ариэль. И это мы сейчас устроим.
Она сдернула с Маришиной шеи свисавшую почти до талии нитку жемчуга и дважды обернула ее вокруг головы Розамунд.