Кинозвезды. Плата за успех
Шрифт:
Помимо кино, она выступала и в театре под руководством Лукино Висконти, где с блеском сыграла роль Нины Заречной в чеховской «Чайке». Как написал журнал «Пари жур», «эта маленькая австриячка сделала очень много для триумфа шедевра русского драматурга на французской сцене. Утонченности Дельфины Сейриг (еще одной актрисы, занятой в „Чайке“ — Ю.Б.) она противопоставила спонтанность. Ее сила — в искренности и непосредственности».
В начале 70-х годов Висконти пригласил Роми Шнайдер в картину «Людвиг II». Фильм вышел на экраны в 1972 году, в роли Людвига снимался Хельмут Бергер, ну, а Роми Шнайдер должна была снова воплотить на экране австрийскую императрицу Елизавету, кузину Людвига. По фильму,
Зная, что Людвиг избегает женщин, опытная Сисси заманивает его в свои сети. «Через три дня полная луна. Мы можем встретиться. Я буду одна», — шепчет она кузену.
Одно время Людвиг II был обручен с младшей сестрой Елизаветы Софией, но потом разорвал помолвку. Встречи с Сисси продолжаются. Если верить фильму, а не истории, то между ними существовал любовный роман. Любовный и несчастный, ибо Людвиг безумен, и она ему как женщина совершенно не нужна. В фильме есть кадр, когда Елизавета, окончательно осознав это, начинает хохотать, сначала тихо и незаметно, а потом всё громче и яростнее, превращаясь буквально на глазах из феи красоты в дикую фурию, брызжущую слюной. И это уже совсем не та Сисси времен юности у режиссера Маришки.
В картине «Людвиг» Роми Шнайдер ослепительно красива и элегантна, от перьев шляпы до кончика шлейфа. Это в кино. Но и в жизни в годы своего расцвета Роми была великолепна, от нее исходило какое-то нестерпимое золотистое сияние — от волос, от кожи, глаз и улыбки. Во всем ее облике ощущалась загадка волнующей красоты.
Однако на время прервем фильмографию Роми Шнайдер и поговорим о ее личной жизни. Роковой для нее была встреча с Аленом Делоном. Они встретились в 1958 году на съемках фильма «Кристина». Вот как вспоминал об этой встрече Ален Делон:
«Ты прилетела из Вены, а я ждал в Париже с букетом цветов и не знал, как его держать в руках. Но продюсеры подсказали: „Когда она спустится с самолета, подойди и вручи цветы“. Я как идиот ждал с цветами в толпе фотографов. Ты вышла из самолета. Я вышел из толпы вперед. Ты спросила у своей матери: „Кто этот мальчик?“ Она ответила: „Это, должно быть, твой партнер Ален Делон. И всё, никакого грома среди ясного неба, ничего… Потом я поехал в Вену, где снимали фильм, и там ужасно в тебя влюбился. Часто мы задавали друг другу этот вечный вопрос всех влюбленных, кто в кого первый влюбился? И тогда мы тоже считали: „Раз, два, три!“ и отвечали: „Ни ты, ни я. Оба!“
Боже мой, как мы были молоды, и как мы были счастливы! В конце съемок я сказал тебе: „Приезжай ко мне, и мы будем вместе жить во Франции!“ И ты тотчас же мне ответила: „Хочу жить вместе с тобой во Франции!“ Твои родители неистовствовали. И вся Австрия, и вся Германия. Они называли меня узурпатором, похитителем. Они обвиняли меня в краже „императрицы“. Я, француз, который не говорил ни слова по-немецки, и ты, которая не говорила ни слова по-французски…“
Действительно, бегство из Германии и любовный роман с каким-то тогда никому не известным Аленом Делоном наделали много шума. „Штерн“, „Шпигель“, „Квик“ и другие западногерманские журналы из месяца в месяц помещали репортажи из жизни Роми Шнайдер и осуждали ее за отступничество. „Ненависть немцев по отношению ко мне делает меня больной, — признавалась Роми Шнайдер. — Я знаю, они никогда не простят моего отречения от образа Сисси…“ „Предательница!“ — вопила пресса. „Жаль, что она не стала продажной девкой“, — кричали желтые издания. Словом, от любви до ненависти один шаг, и этот шаг немецко-австрийская общественность сделала.
Возмущалась и Магда Шнайдер: „Нет, ты и вправду сошла с ума. В двадцать два года отказаться от такой славы, будущего, гонораров! И ради чего? Ради смазливого мальчишки в потертых
И это „черт знает что!“ произошло. Роми Шнайдер перебралась в Париж к Алену Делону в крохотную квартирку на набережной Сены.
Франсуаза Саган, дружившая и с Делоном, и с Роми, вспоминала: „Она испытала с Аленом такую любовь, которая дается не каждой девушке. Это была настоящая любовь. Ален был мужчиной ее жизни, и Роми отдала бы всё на свете, чтобы быть его женой“.
Но официальной его женой Роми так и не стала. 22 марта 1959 года состоялась помолвка и только. Четыре года бешено крутился любовный роман, а дальше, выражаясь вульгарным языком, Ален Делон бросил Роми Шнайдер ради другой. В августе 1964 года он женился на Натали Бартелеми, причем об этом Роми узнала из газет, находясь в Голливуде, куда она прилетела для съемок очередного фильма. Роми была ошеломлена, растеряна, унижена. От глубокой депрессии ее спасла работа.
Есть такая женская мудрость: чтобы забыть мужчину, нужно встретить другого. И Роми Шнайдер встретила в Берлине известного актера и режиссера Гарри Мейена. Если Ален Делон был почти ровесником Роми, то Гарри Мейен был на 14 лет старше. Но это не всё: он был женат. Но ради Роми Гарри развелся с женой. Летом 1960 года они объявили о помолвке, а вскоре официально стали мужем и женой. Это произошло 15 мая.
В своем дневнике Роми записала: „До сих пор в моей жизни был мужчина, с которым я хотела жить, но не могла. Познакомившись со своим будущим мужем, я почувствовала, что смогла бы прожить с ним всю жизнь…“
Хотела. Да не получилось.
3 декабря на свет появился ее первенец, Давид Кристофер. Она давно хотела стать матерью, и вот свершилось! В дневнике она записала: „Мы очень счастливы — мой муж, ребенок и я“.
Но что такое счастье? Вечно ускользающая материя. Сегодня ты переполнен ощущением счастья, а завтра отравлен печалью и горестью, и жизнь тебе не в жизнь! Так случилось с Роми. Она не была создана для тихого семейного счастья. Она была создана для сцены, для камер, для творческого горения. А тут вдруг — ничего.
„Прекрасный дом, хорошо организованное хозяйство — мечта каждой женщины, — записывала она в дневнике. — Но для меня это кошмар. Я так и не научилась готовить и, наверное, не научусь этому никогда…“
Да, она умела лепить образы разных женщин, и совсем не умела лепить котлеты.
Два года Роми Шнайдер просидела дома в тщетных попытках быть образцовой домашней хозяйкой, но когда в 1968 году поступило предложение сняться в фильме Жака Дере „Бассейн“, она с радостью согласилась, и не потому, что ее партнером там должен был стать Ален Делон, а потому, что истосковалась по кино. Фильм был снят, и он стал мощным катализатором ревности Гарри. Его ревность граничила с помешательством — ему уже ничего нельзя было ни доказать, ни объяснить, он твердил одно: „У тебя есть любовник!“ На что Роми отвечала ему: „Никакого любовника! Я работала с ним, как с любым другим партнером“. А один раз печально добавила: „Нет ничего холоднее мертвой любви…“
В свете ревности, постоянные советы Гарри — как жить, стали невыносимы, и брак распался. В 1973 году Роми Шнайдер ушла от Гарри Мейена, забрав сына, и поселилась в Париже. Осенью того же года в ее жизни появился молодой красавец Даниэль Биасини, студент, мальчик на побегушках на киностудии, главная мечта жизни которого была заработать на автомобиль. Так как киностудия была заинтересована в Роми Шнайдер как актрисе, один из боссов Ральф Баум предложил Даниэлю наладить жизнь Роми. И он ее, действительно, наладил: снял, отремонтировал и обставил квартиру, устроил Давида в школу, проверял его домашние задания, разбирался с различными деловыми бумагами, водил автомобиль и т. д. Короче, стал для Роми больше чем секретарем и помощником. Причем все поручения исполнял легко и по-французски изящно, неизменно спрашивая Роми: „Мадам, что я еще могу для вас сделать?“