Кинозвезды. Плата за успех
Шрифт:
Я усердно и долго молилась, как любая мать, ожидающая рождения, чтобы мой ребенок был здоров и счастлив, даже не надеясь, что мои молитвы будут услышаны. Я представить себе не могла, как Господь наградит меня за мои молитвы.
Зная всё, что я знаю об астрологии, и вырастив, и воспитав этого малыша, я всегда на очередной его триумф реагировала следующим образом: „Ну что еще может произойти?“, или „Чего еще теперь ждать?“, или „Этого не может быть!“
Каждый раз, когда очередной репортер спрашивает меня, что я чувствую в связи с тем, что мой сын стал суперзвездой, мне хочется сказать: „Вы что, идиот?“ Сказать, что я испытываю восторг и ликование, что это особая честь быть мамой Сталлоне, — значит ничего не сказать о моей
Если смотреть подряд сталлоневские сериалы о Рокки и Рэмбо, то бросается в глаза страсть к жестокости и садизму, некое упоение жестокой силой. Откуда это? В интервью еженедельнику «Нэшнл инкуайер» Сильвестр Сталлоне признался: «Мальчишкой я был еще злее, чем Рокки и Рэмбо, вместе взятые». А далее Сталлоне поведал такую историю…
«Я родился в Нью-Йорке, в том месте, которое назвали Адовой кухней. Мой отец, итальянец-иммигрант, едва понимал по-английски… Когда мне было 5 лет, родителей чуть не вышвырнули из квартиры. Я забрался на Рождество на почту, где лежали посылки жильцам дома, и сорвал с них адресные ярлыки, и никто не мог понять, кому что прислали… Тогда же я попытался пройтись по карнизу балкона третьего этажа и свалился вниз. Я бы умер, но судьба явно благоволила ко мне: упал я на огромную живую изгородь. Чудесным образом отделался лишь царапинами…
Когда я еще был мальчишкой, отцу удалось наскрести немного денег, чтобы мы переехали из Нью-Йорка в Страну Надежд. Ею оказался штат Мэриленд, где мы поселились в очень скромном доме. И там у меня начались страшные неприятности… Привязав к ботинкам куски дерева с вбитыми в них большими гвоздями, я возомнил себя скалолазом и с помощью веревки стал взбираться по стене на крышу дома. К сожалению, в стене остались дыры от гвоздей, и соседи были просто в бешенстве. Мой собственный дом оказался продырявленным. Родители не знали, что делать, я получил кучу тумаков. Но и это не помогло. И меня отвели к детскому психиатру…
Когда мне было 7 лет, я влюбился в двух близняшек из второго классе. Чего я только ни делал, чтобы заинтересовать их. Но все это не производило никакого впечатления. Их отец сказал, что Сильвестр Сталлоне „не в себе“. Возможно, он был прав. Во всяком случае, собственного отца я довел до сумасшествия.
В 10 лет я свинтил фары с отцовского автомобиля, разбил крышу его нового „хадсона“, превратив ее в нечто похожее на яичницу с помидорами. Папаша был очень этим расстроен.
К 12 годам я сменил 13 школ. Меня выкидывали за плохое поведение или в конце года просто говорили: „Можешь не возвращаться“.
Я никогда не забуду, как самый здоровый парень в нашей школе подошел ко мне на вечере я сказал: „Я размозжу тебе башку в туалете!“ Я спросил: „За что? Почему бы тебе не найти девчонку и не пойти с ней потанцевать?“ И он ответил: „Ты мне не нравишься. Даже твое имя раздражает!“ Наконец я произнес: „О'кей, пойдем выйдем!“ И мы дрались, и я побил его — это оказалось очень просто. С тех пор меня зауважали. Но это недолго продолжалось — меня перевели в другую школу. Там парни были еще сильнее и злее. Поэтому я начал заниматься боксом.
…Мы переехали в Филадельфию. В первый же день я зашел в магазинчик, и какой-то парень подошел ко мне и врезал по зубам, сбив с ног. Я выждал шесть месяцев, пока не подготовился к „ответу“. Пригласил его в гости на обед, но никакого обеда не было и вообще никого в доме не было. Пропустив его внутрь, я запер дверь — и правосудие свершилось…
Я постоянно воровал у отца автомобиль, а однажды удрал на нем на шесть месяцев и попал в аварию. Помню, как я разбудил отца рано утром и показал ему квитанцию на штраф за отчаянную езду. И, не дожидаясь развязки, уехал без прав, хотя мне еще было мало лет. Кажется, впервые отец лишился полностью дара речи. Он только мотал головой. У него уже не было сил выдрать меня.
В 16 лет меня выгнали из военной школы, я хотел вступить в морскую пехоту, чтобы поехать добровольцем во
Попав на курсы, готовившие специалистов для салонов красоты, я возненавидел это дело. Однажды я изуродовал почти все манекены, решив: этого будет достаточно, чтобы меня вышвырнули. Так и случилось. Я отправился в Европу, чтобы найти себя. Это были годы, тогда вce пытались найти себя. Проходил как-то мимо театральной школы. Услышав, что они ставят пьеску „Смерть коммивояжера“, я — больше в шутку, чем всерьез — добился главной роли. И почувствовал на сцене внимание публики. Так наконец я добился того, что искал всю жизнь. И роли Рокки и Рэмбо были лишь кусками сладкого пирога после того опыта, который я обрел мальчишкой!..»
Такая вот исповедь, из которой Сильвестр Сталлоне предстает неуправляемым юнцом, отчаянным хулиганом, эгоистом и циником. Но лично у меня складывается впечатление, что в рассказе много преувеличения и бравады, опять все с тем же, как у мамочки Жаклин, рекламным налетом.
На самом деле, он рос болезненным мальчиком, до 10 лет у него была частично парализована левая часть тела. Ему страшно хотелось быть сильным, защитить себя. Дома были постоянные скандалы и побои; не только Слай доставал отца, но и он не оставлял сына в покое. Постоянные драки на улицах. Вот почему с ранних лет Слай понял, что надо рассчитывать только на себя. Однажды он увидел изображение супермена: вид героя комиксов поразил его и увлек. Маленький Сталлоне собственноручно изготовил себе такой же костюм и, вообразив себя суперменом, стал носить его под обычной одеждой. Доверил секрет приятелю, тот учителю, последний заставил Сильвестра раздеться на глазах у хохочущего класса. Еще один жестокий урок.
Выход один: надо стать по-настоящему сильным. И Сильвестр серьезно занялся штангой и боксом, упорно накачивая мышцы.
Когда ему было 16 лет, родители развелись. Сталлоне пришлось начать самостоятельную жизнь. Какие профессии он только не перебрал: был «вышибалой» в ресторане, карточным игроком, уборщиком львиных клеток. Позднее Сильвестр Сталлоне вспоминал, что львы его не трогали, чувствовали, с кем имеют дело. Денег отчаянно не хватало, и поэтому в 1970 году он снялся в полупорнографической киноленте режиссера Палмера «Итальянский жеребец». За «Жеребцом» последовали другие фильмы («Бананы», «Негде спрятаться», «Пушечное ядро» и т. д.), но ни один из них не принес Сталлоне ни известности, ни больших денег.
Ему было около 30 лет, а он был еще, по существу, никем. Снимал маленькую однокомнатную квартирку. Когда его первая жена Саша была беременна и предстояли расходы в связи с рождением ребенка, у Сталлоне на счету в банке было всего 106 долларов, холодильник пуст, в доме царило уныние. Но он упорно искал свой шанс: по ночам он писал на подоконнике сценарии и методично предлагал их голливудским продюсерам.
В 1976 году произошло чудо: продюсер Ирвин Уинклер принял его сценарий о бедном итальянском боксере Рокки и согласился с тем, что главную роль сыграет сам Сильвестр. Фильм вышел в год 200-летия независимости США и имел грандиозный успех. Он попал, что называется, в десятку. Герой Сталлоне сразу полюбился зрителям: сильная тренированная фигура, мужественное открытое лицо, печальные, красиво очерченные глаза, выразительный рот, твердый подбородок. Настоящий мужчина. Почти что супермен. Картина принесла не так уж много денег (по контракту он получил всего лишь 23 тысячи долларов), но мгновенную популярность, которая потянула за собой последующие не тысячи, а миллионы долларов. Сильвестр Сталлоне стал третьим за всю историю кино — после Чарли Чаплина и Орсона Уэллса, — кто получил сразу двух «Оскаров» за лучший сценарий и лучшее исполнение главной роли.