Кинжал Гая Гисборна
Шрифт:
— Двухэтажный дом, с южной стороны обвитый глицинией, невысокая ограда зелёного цвета. Запомнишь?
— Да-да, зелёная глициния… — из-за волнения информация никак не хотела нормально укладываться в голове. — Ещё раз, куда вы сказали поворачивать: направо или налево?
— О господи, я лучше нарисую карту! — воскликнула старушка, хватаясь за голову и семеня к комоду. Она принялась поспешно чертить путь на бумаге, пока Йован ругал себя за случившийся так невовремя приступ тупости.
Их громкие от волнения голоса не могли остаться
— Куда собрался?
В этот момент он сильно напоминал Шерифа — старик принимал такой же грозный вид, когда был чем-то недоволен.
— А сам как думаешь? — огрызнулся Йован.
Гай бесцеремонным движением выхватил ружьё у него из рук.
— Уже забыл, кто из нас двоих бессмертен? Дава й сюда золото.
Йован почти швырнул ему мешочек с монетами. Гисборн никак не отреагировал на его оскорблённый вид и молча пошёл к выходу.
Вдова озабоченно заохала, когда входная дверь грохнула с такой силой, что на всём этаже зазвенели стёкла, а мистер Пушистая Попка спросонья перепугался до смерти, решил укрыться в щели между шкафом и полом, но застрял и начал орать как припадочная пума.
— Вот говнюк, — пробормотал Йован.
Теперь оставалось только ждать и надеяться, что Энни доживёт до момента, когда золото начнёт отдавать ей силу. Всё зависело от того, насколько быстро это будет происходить и хватит ли забранных за несколько часов сил, чтобы отсрочить её смерть.
Вспомнив, чем Марион должна заплатить за это заклинание, он почувствовал стыд. Нужно было как минимум не дать ей умереть в одиночестве. Неизвестно, сколько времени могло выдержать её тело, но точно не больше суток, а может быть, всего несколько минут. Конечно, в такой момент с ней следовало бы находиться Гаю…
Нехотя поднявшись на второй этаж, Йован вернулся в спальню колдуньи. Перед тем, как войти, он немного замялся не зная, что должен сказать ей.
— Гай, ты пришёл? — с надеждой спросила Марион, услышав его шаги.
— Нет, это всего лишь я.
Он закрыл дверь и остановился, неуверенно глядя на нежить.
— Я хотел сказать…
Колдунья с трудом подняла руку, которая как будто застыла в окоченении, скрючилась и потемнела.
— Подойдёшь ближе?
«Ну ладно, это последний день её жизни, можно и дотронуться разок, если ей это поможет», — подумал он и сделал несколько шагов вперёд.
Марион неловко вложила негнущиеся, почти окаменевшие пальцы в его ладонь.
— Я хотел сказать спасибо. Ты очень многим…
Но нежить снова его перебила:
— Обними меня, пожалуйста.
Йован растерянно кашлянул и отвел глаза, хотя она всё равно не могла видеть его лица.
— Ну-у…
Он даже не успел придумать отговорку, а колдунья уже каким-то образом смогла привстать и прижаться к его плечу, почти повиснув на нём. Запах недельного мяса стал удушающим.
— Поцелуй меня, — прошептала Марион.
Йован и так
— Э-э-э… Извини, не могу, — промямлил он, поспешно и даже немного грубо отцепляя от своей кисти её сжатые пальцы.
— Почему? — голос колдуньи звучал обиженно, если не оскорблённо. — Неужели я не красива?
«Разве что для такого извращенца, как Робин», — ответил он про себя, пятясь к выходу и нащупывая за спиной ручку двери.
— Ты очень красива… Просто я, как бы сказать… предпочитаю мужчин.
Марион недоумённо открыла рот, но прежде, чем она успела что-то произнести, Йован выскочил в коридор с возгласом:
— Ну вот, я признался и теперь не могу смотреть тебе в глаза! Прости!
«Дебил, — он мысленно дал себе оплеуху. — Какие, нафиг, глаза? Нельзя же так со слепыми».
— Я позову вдову, — пообещал он через закрытую дверь.
Старушка сидела на кровати, напряжённо вглядываясь в бледное лицо Энни. Оуэн завернулся в плед так, что из полосатого шерстяного кокона виднелись только расширенные от страха глаза. Наверно, внутри должно было быть жарко, но он дрожал и кутался только сильнее.
Просить её оставить детей в такой момент было бы неуместно, и Йован молча опустился рядом.
— Я боюсь смерти, — почти неслышно выдохнула Энни.
Вдова сдавленно застонала, уткнувшись в промокший насквозь платок.
— Ты и не умрёшь, — твёрдо сказал Йован. — Гай уже пошёл… Пошёл накладывать заклинание, которое вас спасёт.
Девочка слабо всхлипнула.
— Я же вижу золото… Всё равно страшно… Оно убьёт других…
Оуэн высунул из пледа покрасневшее лицо. Казалось, он только сейчас понял, для чего им дали монеты.
— Это то, что делает Робин? — испуганно спросил он. — Кто-то умрёт вместо нас?
— Нет, нет! — замахал руками Йован, стараясь изобразить искреннее удивление. — Неужели ты думаешь, что мы на такое способны? Гай подбросит золото разбойникам, и оно заберёт обратно ту силу, которую Робин украл.
Вдова так укоризненно посмотрела на него покрасневшими от слёз, что ему стало стыдно за эту ложь. Но не мог же он признаться детям, что ради них действительно будет совершено убийство!
— Не хочу умирать… — прошептала Энни. Старушка ласково погладила её по волосам.
На первом этаже хлопнула дверь, и через секунду на лестнице раздались торопливые шаги. Йован вскочил навстречу вбежавшему Гаю.
— Ну что?
— Всё сделал, — тяжело дыша ответил тот. — Как они?
Вдова с кряхтением поднялась и кивнула на дверь, приглашая их выйти, чтобы дети не могли услышать разговор. Все трое вышли в коридор, оставив дверь открытой — старушка продолжала внимательно следить за комнатой.
— Нужны ведь две жертвы, — шёпотом проговорила она. — Аманда живёт одна.