Кио ку мицу !
Шрифт:
Осима довольно быстро прислал ответ. Японский посол радировал из Берлина:
"В начале августа мне стало известно о замедлении темпов наступления германских войск в России. Намеченные сроки наступления не выдерживаются. Москва и Ленинград не были взяты в намеченные сроки. По вашему поручению я обратился к господину министру фон Риббентропу, который пригласил на беседу господина фельдмаршала Кейтеля, начальника штаба верховного командования. Господин фельдмаршал разъяснил, что замедление темпов наступления вызвано растянутыми коммуникациями и отставанием тылов от передовых частей. Разрыв между планом
Рихард понимал: судьба нашего Дальнего Востока, как и всей страны, решалась теперь на советско-германском фронте, на полях Подмосковья. Все зависело от стойкости советских войск, от способности совершить почти невозможное: остановить нацистские полчища, не допустить их в глубь Советской России. И вместе с тем он понимал, что судьба Москвы зависит от того, удастся ли советскому военному командованию снять какую-то часть войск с Дальнего Востока и перебросить их на запад. Но для этого в Советском Союзе должны были знать, намерена ли Япония начать войну с Россией в этой году.
Намерения японской военщины прояснились в начале сентября. Сначала Рихард получил сигнал Одзаки - нужна встреча. Встретились днем в кафе "Империал". Одзаки уже сидел за столиком, когда Рихард появился в дверях. На улице было душно, но толстые стены сохраняли в кафе прохладу. Узкие окна-бойницы, закрытые оранжевыми шторами, скупо пропускали свет, и в помещении стоял приятный сумрак.
Пили прохладный сок с джином, болтали о пустяках, вспомнили почему-то древних японских поэтов, и Одзаки стал на память читать элегии Хитомара:
Опали листья алые у клена,
И с веткой яшмовой гонец передо мной.
Взглянул я на него
И снова вспомнил
Те дни, когда я был еще с тобой!..
Рихард попросил огня, склонился над зажигалкой, Одзаки, будто продолжая декламировать, сказал вполголоса:
– Тайный совет в присутствии императора определил направление экспансии. Слушайте...
Одзаки начал приводить выдержки из решения Тайного совета. Он не пользовался записной книжкой - неоценимое качество разведчика!
– "Япония сохраняет свою политику продвижения на юг". Это первое, - Ходзуми Одзаки громко прочел несколько стихотворных строк, потом заговорил снова, будто подчеркивая движением руки ударные слоги стихотворения.
– Второе: "Если во второй половине октября мы лишимся надежды, что наши требования будут удовлетворены Соединенными Штатами, мы должны быть готовы к войне против Америки, Англии и Нидерландов". Третье: "Планы ОЦУ и "Кан Току-эн" соответственно отодвигаются". У меня все. Мияги подтверждает сведения о предстоящих действиях флота в направлении Южных морей. Я видел его вчера.
Зорге закурил сигарету и распрощался. Информация шла вразрез с прежними сообщениями, поступавшими из военных и промышленных кругов, она нуждалась в тщательной перепроверке. Рихард неторопливо прошел через холл, рядом с подъездом на автомобильной стоянке взял у швейцара ключ от своей машины, втиснулся в старенький "опель" и поехал в посольство.
– Ты слышал новость?
– спросил он у Отта, входя без предупреждения в кабинет посла.
– Японский флот меняет направление, он не будет высаживать десант
Посол Отт все уже знал.
– На этот раз ты меня не опередил, - улыбнулся он.
– Вот просмотри, что я написал в Берлин.
Эйген Отт доносил фон Риббентропу:
"Кабинет принца Коноэ решил провести широкую мобилизацию против Советского Союза. Вместе с тем премьер Коноэ значительно усилил в своем кабинете так называемые трезвые элементы, которые склонны поддержать точку зрения военно-морского флота - прежде всего решать проблему Южных морей. Это создает большие трудности для продвижения на север. Командование армии тоже не проявляет охоты к немедленному разрыву с СССР. Приводят доводы, что японская армия, занятая и ослабленная войной в Китае, не выдержит зимней кампании против Советской России. Учитывая стойкое сопротивление русских такой сильной армии, как германская, японский генеральный штаб сомневается, что можно достичь решающих успехов в России до наступления зимы.
На мнение генерального штаба влияют также тяжелые воспоминания о номонганских событиях 1939 года, которые до сих пор живут в памяти Квантунской армии.
Преувеличенный взгляд на мощь русской армии подкрепляют еще и тем, что даже в условиях разгрома Украинского фронта Советский Союз оказался способным бросить свои войска на Кавказский фронт для наступления на Иран1.
1 В августе 1941 года, чтобы пресечь опасную деятельность гитлеровской агентуры, угрожавшую интересам Советской России и ее союзников в Иране, на иранскую территорию были введены советские, а также английские войска.
Из достоверных источников я узнал, что императорская ставка в последнее время пришла к решению отложить на время действия против Советской России при условии, если не изменится военная ситуация и Россия не потерпит поражения на западе".
Посол придавал этой телеграмме столь важное значение, что попросил Крейчмера также подписать ее. Рихарду тоже нельзя было медлить с такой информацией.
Уже вечерело, когда Зорге приехал к себе на улицу Нагасаки и принялся за работу. Прежде всего он включил на своем столе лампу под абажуром с оранжевыми драконами, придвинул ее к окну - знак того, что нужна срочная связь. Это на тот случай, если Клаузен появится где-то рядом в своей машине. Возвращаясь к себе, Макс обычно проезжал мимо домика Рихарда.
Зорге достал с полки изрядно потрепанный статистический справочник по Германии - "Ярбух - 1935 год", взглянул на календарь: 14 сентября 1941 года, перелистал, нашел нужную страницу. Старый справочник продолжал служить Зорге верой и правдой. Это был ключ к шифрованным передачам, совершенно оригинальный и безотказный, каждый раз новый и поэтому нераскрываемый. Такие же справочники были у радиста Клаузена, у Бранко Вукелича и, конечно, у дешифровалыциков в Хабаровске и Владивостоке. Нужно было только раскрыть страницу, соответствующую числу календаря. Дальнейшая зашифровка не составляла значительного труда, тем более что последние месяцы Рихард не посылал в эфир длинных телеграмм. Вот и сейчас всю массу важнейших информационных сведений он должен был сформулировать всего в нескольких строках. На листке бумаги появились пятизначные группы цифр. Зорге зашифровал важнейшую свою информацию: