Кион-Тократ
Шрифт:
— Понял, не дурак, — обиделся мастер.
Фераши поспешно покинул помещение, и Зерат поднялся с кресла, собираясь уйти. Агно также поднялся, ожидая объяснений.
— Сам слышал, магистры ждут меня на Совете. Но не волнуйся, мы продолжим нашу беседу. Возможно, завтра.
Агно кивнул.
— Как вам будет угодно. Но у меня есть один вопрос. Насчёт «карателей»? Правильно ли я понял, вы инициировали третью поправку?
Прежде чем ответить, Зерат выдержал длинную паузу:
— Всё верно, брат Агно. Кион-Тократ собрал небольшой отряд Покинутых, призванный выполнять
— Лучшие? — пробормотал Агно.
— Конечно. Естественно, Смилодон относится к их числу. Он ведь доказал на турнире Белой Цапли, что является самым лучшим. Спасибо тебе за то, что воспитал Лорда Войны.
Агно пропустил шпильку мимо ушей.
— Вот как? Значит, каратели только что прибыли в цитадель? Интересно узнать, откуда?
— Они разбирались с одним дельцем по заказу лорда Сальвоса. Кажется, усмиряли восстание в Марадоне.
— Усмиряли?! — в глазах мастера появилась тень боли. Появилась и тут же исчезла. Лицо стало непроницаемым, словно камень.
Когда Зерат ушёл в Айбэш-Зу, Агно Свирепый больше не мог сдерживать свои чувства. Его глаза кричали о душевой муке, на лице застыла растерянность.
— Я должен был убить тебя, малыш, — прошептал он, прислоняясь к стене. — Но не смог. Я оказался слаб и этим погубил тебя, обрёк на медленное гниение в этом кошмаре. Это я во всём виноват…
Агно закрыл глаза и стоял, не двигаясь, несколько минут. Затем выпрямился и быстрым шагом направился на первый этаж, к воротам замка. Мастер больше не мог находиться в его пределах. Он чувствовал, как атмосфера Цитадели Молний, словно жгучая кислота, разъедает его разум, отнимает силы и волю к жизни.
Добравшись до Большой Колонны, Агно увидел высокого и стройного Токра, в чёрном кожаном плаще с глубоким капюшоном. Он шёл по центру зала и не замечал Агно за колоннами. Мастер пригляделся и не сумел сдержать удивлённого возгласа. Эта походка, эта фигура… Нет, ошибки быть не могло.
— Так спешишь, что нет времени поприветствовать наставника? — Агно с трудом узнал свой собственный голос. Он казался безжизненным, лишённым эмоций, хотя в душе мастера кипела настоящая буря.
Покинутый в плаще застыл, как вкопанный. Затем медленно повернулся к мастеру, судорожным движением сбросил капюшон на плечи и… Их взгляды встретились.
Агно вздрогнул, будто от удара хлыста. Он был готов ко всему, но не к этому. На всё ещё юношеском лице Артура были видны следы недавнего ожога. На губах застыла ядовитая презрительная улыбка, а из глаз волнами изливалась ненависть. Агно растерянно смотрел на своего воспитанника и не мог поверить в то, что это он. В этом озлобленном, наполненном враждой, воине не было ничего от того искреннего любопытного мальчика, образ которого мастер носил в своём сердце последние годы.
— Агно Серканис собственной персоной, — ядовито улыбнулся Артур, наполняя душу мастера новым отчаянием. Голос воспитанника был так же красноречив, как и лицо. — Или лучше мне называть тебя Свирепым? Хорошее имечко. Опасное.
— Как же они тебя изломали, мой мальчик, —
— Виноват? — жутким голосом спросил юноша, делая шаг в направлении мастера. — Почему же ты так считаешь, наставник? Разве я не стал тем, кого желают видеть во мне мои собратья Токра? Разве я не стал подобен тебе, жестокий отец? Вы все желали взрастить негодяя. Вам это удалось, любуйтесь своим произведением, своим подобием! Я убиваю невинных. Женщин и мужчин, детей и стариков. Я наслаждаюсь страданиями живой плоти, как и все вы. Радуйтесь! Ликуйте!
Агно отшатнулся. Слова Артура опалили его рассудок расплавленным свинцом.
— Что? — наконец он нашёл в себе силы, чтобы грозно зарычать. — И ты гордишься этим, дитя? Неужели я так ошибался в тебе? Неужели не узрел ростков Тлена в твоей душе? Отвечай.
Глаза Агно полыхнули огнём, пронзая Смилодона насквозь. Казалось, они могли сжечь его дотла. Но взгляд Артура был не менее яростным. Он готов был взорваться от злости, настолько циничной и беспринципной показалась ему тирада мастера.
— Мой Тлен — отражение вашего Тлена, мои пороки — ваши пороки. Никто не пеняет на зеркало, будучи в здравом уме и рассудке.
— Вот как? — выдохнул Агно. — Значит, это моя вина? Превосходно, мой мальчик. В таком случае я имею возможность прекратить всё это раз и навсегда.
— Прекратить? — презрительно улыбнулся Артур. — Каким образом?
— Единственно возможным. Встретимся через час. Я буду ждать тебя во дворе замка. Пусть мечи определят дальнейшую судьбу двух Токра. Я вызываю тебя на Ковёр Смерти.
Артур оторопел от удивления. Он не ожидал услышать подобное предложение от бывшего наставника. Мастер Агно заметил удивление на лице студента и по ошибке принял его за неуверенность.
— Боишься?
— Вот ещё, — юноша сверкнул глазами. — Через час я буду на месте.
Резко развернувшись, Смилодон ушёл прочь. Агно проводил его взглядом затравленного зверя.
***
— Приветствую вас, братья, — подчёркнуто официальным тоном произнёс Кицум Ванакис. — Я собрал внеочередной совет для того, чтобы мы обсудили кое-какие события, на днях имевшие место. Все вы знаете, что каратели вернулись в долину сегодня утром. Они выполнили поставленное перед ними задание, однако не могу сказать, что всё закончилось так, как мне хотелось бы.
— Что случилось, магистр Кицум? — насторожился Диртанис. — Я разговаривал с мастером Щерготусом и он доложил, что миссия закончилась полным успехом. Наши каратели практически не встретили сопротивления в Марадоне. Не так ли, брат Спелум?
Все посмотрели на молодого вентарца. Тот кивнул и натянуто улыбнулся. Покинутый явно не понимал, о чём говорит магистр Кицум.
— Это объясняется весьма просто, брат Диртанис. — сухо ответил Ванакис, — проблемы, о которых я упомянул, касаются только Дома Магикор. И перестань улыбаться, брат Осирис. Может так случиться, что проблемы Магикора станут проблемами Дома Шандикор, если мы не получим сейчас же внятных и разумных объяснений.