Кион-Тократ
Шрифт:
Только сейчас Смилодон смог отдышаться, параллельно осматриваясь по сторонам. Он находился в огромном, даже скорее циклопическом помещении куполообразной формы. Кладка стен казалась здесь ещё более древней, чем сама Проклятая Цитадель. Всюду, насколько хватало глаз, находились изображения змей, различных видов, размеров и цветов. Это был настоящий змеиный храм, и когда на стенах зала вспыхнули факелы, душу Покинутого посетил смутный страх. Тьма, оккупировавшая центр храма, развеялась, и он увидел возвышение, на котором стояла отвратительная статуя, пятнадцати метров высотой. Это был чудовищный монумент,
Странное дело, Артур с первого взгляда узнал Его. Никогда прежде он не видел ничего подобного, и, тем ни менее, определённо помнил этот образ, наводивший ужас и олицетворяющий само Безумие.
— Аканти, — сорвалось с губ, — Алчущий Душ…
В глазных прорезях шлема сверкнули огоньки, как будто Алчущий действительно смотрел на него. И по спине Артура пробежали мурашки. Не выдержав взгляда древнего Повелителя Харата, Покинутый опустил глаза и увидел у подножия статуи прямоугольный алтарь из чёрного стекла, напоминающего обсидиан. На нём лежала девушка, прикованная цепями к золотым кольцам. Сердце юноши сжалось от нехорошего предчувствия. Что всё это значит? Он бросился вперёд и уже полностью рассмотрел несчастную жертву.
Это была прехорошенькая девушка лет пятнадцати-шестнадцати, ровесница Смилодона. На загорелом лице юноши появились пунцовые пятна, когда он понял, что она абсолютна нага. Длинные ноги с аккуратными ступнями, изящные руки, маленькие соблазнительные груди. Голова девушки была запрокинута назад, а чёрные волосы разметались вокруг роскошным ореолом. Она казалась воплощением самой невинности, и у Артура перехватило дыхание.
— Эй, кто ты? — спросил он и тут же осознал всю нелепость своего поведения.
Незнакомка, очевидно, пребывала в наркотическом дурмане и не могла воспринимать реальность адекватно.
Артур подошёл ближе, стараясь не смотреть на прелести красавицы. Он должен был освободить её и унести отсюда как можно дальше. Но едва он прикоснулся к цепям пленницы, глухой металлический звук привлёк его внимание. Он явно исходил из утробы гигантской статуи. Покинутый запрокинул голову вверх, и здесь его настигла чёрная магия. Из четырёх глаз Аканти брызнули пурпурные лучи, которые ударили в самую грудь Смилодона. Юноша отшатнулся и упал на колени. Тьма нависла над ним удушающим покрывалом.
— Что происходит? — прохрипел студент, чувствуя колоссальные изменения, происходящие в его теле.
В какой-то миг он подумал, что умирает. Но нет! Его состояние не имело никакого отношения к смерти. Артур поднялся на ноги и, пошатываясь, направился к алтарю. Он не видел себя со стороны, а жаль. Посмотреть было на что! В глазах Токра горел огонь вожделения, лицо и руки побелели, словно у мертвеца. Но часть разума всё ещё принадлежала ему!
Юноша навис над пленницей, осознавая, что с ним произошло что-то непоправимое. Он пристально посмотрел на неё, и был поражён. Взгляд проник под кожу несчастной, распознавая кровеносные сосуды, органы и сердце, методично бьющееся в грудной клетке. Кровь непрерывно двигалась
А затем пришла Жажда. Он сразу понял, что это такое. Глубокое и неодолимое физиологическое стремление познать её… на вкус. Его нельзя было сравнить ни с одной человеческой потребностью. Жажда скрутила рассудок в тугой узел, заставила рычать от безумного желания.
Пленница открыла глаза, и Артур увидел в них мутную наркотическую дымку, а спустя секунду — беспредельный ужас. Даже теперь она поняла, что случится дальше. Девушка пронзительно закричала, разрывая в клочья тишину Змеиного Храма.
— Не нужно кричать, не бойся меня, — запинаясь, прошептал Покинутый, а затем неожиданный ментальный толчок отбросил его разум вглубь сознания. На смену ему пришёл иной разум, невероятно жестокий и первобытно-дикий. Охотник!
Артур не мог бороться. Он больше не владел своим телом, да и самого его, по большому счёту, уже не было в Храме. Охотник хищно улыбнулся, облизывая посиневшие губы, а затем жадно набросился на свою Куклу. Острые клыки прокусили её шею, как пергамент, и вампир блаженно заурчал…
Глава 4. Откровение
Глава 4
Откровение
«Дитя невинно и свежо.
Напоено теплом Рассвета.
Но Смерти, право, всё равно,
Что Жизнь… Что Боль…
Что Счастье лета…»
Олаф с Перьями, «Поющие во Тьме»
Смилодон спал в своей кровати, покрывшись холодным потом и скрежеща зубами. Пожалуй, сейчас он видел самый жуткий сон в своей жизни. Туманные видения перенесли его в центр лесной поляны, где расположился дикий саблезубый зверь, свирепо бьющий хвостом с тёмной кисточкой о землю. Своими белоснежными клыками он терзал огромного, ещё агонизирующего самца-оленя. Ни жалости, ни сопереживания не было в душе дикой кошки.
Видение померкло, а через мгновение снова прояснилось. Однако картинка уже слегка отличалась. На месте оленя оказалась юная девушка, чьи длинные волосы ниспадали на обнажённую грудь.
Мигнуло.
И снова произошло перевоплощение. Саблезубый хищник стал человеком, вызывая у незримого наблюдателя чувство отвращения. Он низко склонился над жертвой, припадая ртом к прекрасной шее. Когда кровопийца наконец оторвался от бесчувственного тела и поднял голову, Артур ужаснулся… ибо это был он сам.
Хищный оскал зверя, с длинных клыков которого стекают две струйки крови. Бледное лицо. Крылья аристократического носа раздуты, словно у обезумевшего. А вместо глаз две бездонные ямы, наполненные кровью и жестокостью, хотя нет, скорее безумием. Сомнений не оставалось, это был он.
Артур забился в конвульсиях, не желая мириться с действительностью.
В ту же секунду он почувствовал, как невидимая сила подхватила его и начала трясти, как тряпичную куклу. А затем он проснулся.
— Кошмары замучили, дружок? — раздался тихий сочувствующий голос.