Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.10

Булычев Кир

– Вставай, страна огромная!
– запел кто-то хрипло.

– Вставай на смертный бой!
– подхватил другой голос.

– Стоп, стоп, стоп!
– оборвал пение Аполлон-Союз.
– Рассказываю, как истреблять эту сволочь! Сначала мы на нее смотрим и грозим: сейчас я тебя растопчу!

Он поднял к глазам книгу Гордона-Смита, и Донику стало жутко жаль эту книжку, больше ему ее уже не купить... Но он не посмел ничего сказать...

С легким щелчком, который был слышен, потому что все молчали, книжка исчезла.

Это воздух, понял Доник.

Воздух заполнил пространство, только что занятое книгой. Аполлон-Союз подставил ладонь, что-то ловил, не поймал, опустился на колени на пол и стал искать на полу.

– Ты что?
– наклонился над ним один из собутыльников.

– Я его ищу для уничтожения!
– сказал Аполлон-Союз.
– Пока он в собственном облике. Да отойдите подальше - далеко он не уйдет.

И тут Доник, который смотрел вниз, увидел пришельца - это был полупрозрачный шарик, размером с божью коровку. Доник, сообразив, сделал движение навстречу шарику, что катился к нему, но тот, не почувствовав этого, сделал последнюю попытку угодить людям и не нашел ничего лучше, как превратиться в бутылку - бутылка водки покатилась по полу к ноге Доника. Из-за спины Аполлона раздался клич вожделения, а Аполлон захохотал, театрально подхватил бутылку, и она тотчас исчезла, уничтоженная его ненавистью. На этот раз Аполлон-Союз уже не выпустил пришельца - он держал его двумя пальцами, показывая всем.

– Я их, колорадских жуков, уже штук двадцать сегодня трахнул! торжествовал Аполлон-Союз.
– Не выйдет ваш план! Мы всех их истребим!

– Какой гадкий!
– сказала Салима, приглядевшись.
– Наверно, воняет.

– Может, сообщить куда надо?
– спросил Лев Абрамович.

– А они комиссию пришлют и пять лет будут изучать, пока эти гады нас всех не перетравят. Нет уж - русский человек должен сам себя защищать! А то со всех сторон лезут, масоны проклятые.
– И с этими словами Аполлон-Союз неожиданно ловким движением сжал горошинку ногтями. Раздался тонкий короткий писк.
– Вот и все дела, - сказал Аполлон, вытирая руки о пиджак.

Все смотрели на него как на полководца, ожидая приказов. И он это понял. Обвел всех строгим взглядом и приказал:

– Чтобы к утру по всем квартирам выявить этих клопов. Если до утра не сделаем - кранты. Они вас используют! Я уже ребят послал за оружием. Будем вооружаться, понятно? Ну? Чего молчите? Понятно?

– Разумеется, мы понимаем всю серьезность момента, - сказал тогда Лев Абрамович.
– Но я полагаю, что компетентные организации должны быть поставлены в курс дела.

– Ты только попытайся, сионист, - сказал Аполлон.
– Ты только попытайся. Лучше ползай на коленках, ищи, куда к тебе враги забрались. Ты об этом думай. Ну, где твой прячется?

– Я не имею представления!

– Не имеешь? Граждане, он не имеет представления! Значит, он - шпион этих самых пришельцев. Шпион и разведчик. И будет казнен. Нет, не дрожи, не падай в обморок, сейчас я тебя не трону. Но если ты до утра не найдешь и не ликвидируешь своих клопов, то я приду и ликвидирую

клопов и тебя заодно, понял?

– Понял.

– Тогда старайся. Думай, где у тебя враг!

– У него новые часы!
– сказала быстро Салима.
– Он мне хвастался.

Откуда новые часы?

– Вот видишь, сионист, как народ помогает нам, органам порядка?

Показывай часы!

– Я их купил!

– Ну-ка, "сейко" купил? И сколько заплатил? Молчишь? И правильно делаешь. А мы все вместе: мы ненавидим эти часы! Ну: ненавидим!

На глазах у всех часы щелкнули и исчезли - лишь божья коровка бежит по ладони Аполлона, а тот хохочет - жизнь его, такая бессмысленная и никому не нужная еще утром, стала важной, руководящей - теперь он впервые за много лет получил возможность и моральное право распоряжаться, казнить, миловать и наводить порядок!

– Щелк!
– лишь теплая розовая жидкость стекает по пальцам.

– Именно так!
– Аполлон-Союз указал пальцем на ухо Катьки и сказал:

– А ну снимай этого пришельца!

– Это мое, - сказала Катька.

– Врешь!

– Врет!
– помогла сразу Салима.
– Совсем недавно не было.

– Да это еще мое, моя мама мне подарила!
– возмутилась бабушка.

– Знаем мы этих мам. Смотри, я ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу...
– Он протянул руку и дернул за сережку. Катька ахнула.

Сережка была в руке Аполлона-Союза, а из Катькиного уха потекла кровь. Доник, не соображая, что делает, кинулся на Аполлона-Союза с криком:

– Уйди, гад! Уйди, фашист!

Аполлон-Союз с неожиданной резвостью подставил колено - Доник налетел на колено, дыхание сорвалось, он упал бы, если бы его не успел подхватить Лев Абрамович, который стал его уговаривать:

– Мальчик, не надо, потерпи, обязательно надо потерпеть, они сейчас уйдут, они всегда уходят, в конце концов они уходят...

Доник пытался освободиться от мягких, дрожащих пальцев Льва Абрамовича, поэтому он не уловил момента, когда у бабушки оказался в руке пистолет. Большой черный пистолет. Бабушка поднимала его, словно отталкивала от себя, и вдруг стало тихо, будто ни одного человека вокруг. И бабушка произнесла очень тихо, почти шепотом:

– Тебе же сказали, чтобы ты ушел. Сколько надо повторять? Ну!

И это последнее слово прозвучало отдельно и слишком громко - хоть уши затыкай, чтобы не лопнули барабанные перепонки.

И сразу тишина исчезла, и наполнилась, как компот ягодами, разными голосами:

– Убивают!
– кричала Салима.

– Я ухожу, ухожу... ты чего, я ухожу.
– Это говорил Аполлон-Союз.

– Милицию надо позвать!
– это неизвестно кто закричал.

– Тетка, не стреляй, мы пошутили!
– это тоже незнакомый голос.

– Мама, осторожнее, он выстрелит!

– Пустите, - в этом голосе Доник узнал собственный голос. Лев Абрамович отпустил его.

Доник кинулся не к бабушке, а к дверям, в которых толклись, отступая, Аполлон-Союз и его свита.