Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.16
Шрифт:
— А это, — представил губастую птицу инспектор Карло, — наш великий шутник по прозвищу Хохотуша.
— Точнее, — сказала розовая птица, — меня зовут Орел-Хохотуша. Я самая гордая птица. Я поднимаюсь к облакам и рею там сколько захочу. И называть меня можно просто — горный орел. И вообще, на меня лучше смотреть в подзорную трубу.
— Горный орел, — с презрением сказала веревка Шрип, — горный орел, а летать боится. Он даже на сантиметр над землей не может
— Могу. Мне это ничего не стоит!
— Тогда поднимись.
— Некогда мне с вами тут время терять, — сказал Орел-Хохотуша и, раскачиваясь, побрел к речке.
— И он тоже тиран? — спросила Алиса.
— Я — добряк и шутник! — откликнулся Хохотуша от речки.
— Чепуха! — послышался гулкий нутряной бас.
Алиса обернулась, но так и не увидела, откуда он донесся.
— Это говорит Подводный Бык, — сказал Карло, — смотри.
И он показал на большой пузырь, который поднялся из омута в речке и лопнул. Из лопнувшего пузыря вылетела новая фраза:
— Хохотуша мой друг и союзник, однако я его когда-нибудь обязательно утоплю.
— Я от тебя унесусь к облакам, — ответил Хохотуша, но от берега чуть отступил. — Я буду парить возле звезд и петь небесные песни, ах!
— Вот ты и познакомилась с тремя тиранами, — сказал Карло.
— Они совсем не похожи на тиранов.
— А разве Уксу-ба похож на тирана? — спросил робот-сейф.
— Я его еще не видела.
— Увидишь. Ничего страшного.
— А еще тиранов мне покажут? — спросила Алиса.
— Разумеется, — сказал Карло. — Сейчас появится хозяин этого дома. Готовься!
Заиграла боевая музыка, загремели барабаны. На веранду дома выехала инвалидная коляска. Коляску толкала перед собой пожилая медсестра в белом халате и наколке с красным крестом.
Коляска приблизилась к дереву, и Алиса увидела, что в ней сидит странное существо. А может, и не существо. В коляске находилось множество проводов, трубочек, суставчиков, бутылочек, один карий глаз, дико глядящий перед собой, большое ухо и согнутый указательный палец правой руки, который нажимал на курок несуществующего пистолета.
— Познакомься, Алиса, — сказал Карло. — Ты видишь генералиссимуса Бамса Снарядетти. Это почетное прозвище генералиссимус получил в проигранной им битве у Кривого Порога.
Внутри генералиссимуса что-то заскрипело, застучало, и послышался пронзительный голос:
— Славную бойню я тогда заварил! Уложил два миллиона своих солдат, но от врагов тоже ничего не осталось.
И чудовище в кресле расхохоталось.
Медсестра, которая толкала перед собой коляску, сказала
— Вы уж простите генералиссимуса. Он такой боевой, что до сих пор остановиться не может.
— А где же все остальное? — спросила Алиса.
— Все остальное, — сказала медсестра, — потеряно в битвах. Шестьсот сорок два сражения и семьдесят шесть ран — это чего-то да стоит! Он наш маленький герой!
— Да, я ваш маленький герой, — сказал генералиссимус и подвигал ухом.
— Вот все и собрались, — произнес сверху невнятный голос.
Алиса подняла голову, думая, что увидит еще одну птицу. Но птицы не было.
Вдруг дерево зашевелило ветвями, словно на него налетел порыв ветра. Оно покачнулось, и тогда Алиса догадалась: ведь это дерево разговаривает с ней!
Тем временем робот Кристалл раскрыл ящик с почтой.
Глава 12
Ловушка для инспектора
— Генералиссимус Снарядетти, — сказал Карло, — вам письмо из протезной ассоциации. Обещают сделать вам новые зубы!
— Стальные? — спросил генералиссимус. — Самонаводящиеся?
— Не торопитесь, наш герой.
Медсестра подошла к Карло и взяла письмо.
— А из дома нету? — спросила она.
— Из дома генералиссимусу никто не пишет.
— Неблагодарные! — взревел генералиссимус. — Я всю жизнь боролся за счастье моего народа, я вел войны со всеми соседями, я одержал триста побед и потерпел триста поражений, остальные битвы закончились вничью! Но почему они не пишут мне писем?
— А вам, Увара Тихеньевна, — сказал Карло, обращаясь к медсестре, — целая пачка писем. От ваших подруг, от ваших коллег, от ваших племянников и от вашей тети. Скучают, наверное.
— Я тебя уволю! — закричал генералиссимус. — Я не позволю. Почему тебе пишут, а мне нет?
— Потому что я не одержала ни одной победы, Снарядетти, — ответила медсестра.
— Что ты сказала? — спросил генералиссимус. — Обойди меня с другой стороны. Ты же знаешь, что у меня правое ухо плохо слышит.
— Нет у тебя правого уха, — вздохнула добрая медсестра. — Горе ты мое несказанное!
— Когда генералиссимуса выгнал его народ, которому надоели бесконечные войны, он взял с собой медсестру как самую ценную вещь, — сказал Карло Алисе. — Вот она и мучается.
— Это неправда, — медсестра улыбнулась Алисе, — я добровольно последовала за несчастным генералиссимусом в изгнание, потому что долг сестер милосердия заботиться о несчастных, которые никому не нужны.