Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.3
Шрифт:
Возвращается Сталин.
Сталин. Я пока кусочком хлеба прикрепил. Что нового о Владимире Ильиче?
Свердлов. Пропал без вести.
Сталин. А ты звонил по отделениям милиции?
Свердлов. У кого поднимется рука…
Сталин. И еще надо будет позвонить в сумасшедший дом. Поведение товарища Ленина могло показаться кому-нибудь странным. Говорят, что в сумасшедших домах скрываются сотни моих и его двойников.
Свердлов. Дежурного
Сталин. Это они до утра провозятся. Дай-ка аппарат. Девушка, управление Государственной безопасности по городу Ленинграду. Генерала Калугина попрошу. Калугин. Не спишь, бдишь? Это хорошо. Слушайте внимательно, генерал. От решения этой проблемы может зависеть вся ваша будущая карьера. Мы потеряли Ленина, Владимира Ильича на пути с явки к Смольному. Есть шансы, что он мог оказаться в сумасшедшем доме… Подождите, генерал Калугин. Нам с товарищем Свердловым и товарищем Дзержинским не нужны ваши упреки. Нам нужен Ленин. Самое позднее через час. (Вешает трубку.)Теперь нам остается только ждать.
Звонит телефон. Что-то в звонке настолько тревожное, что и Сталин, и Свердлов не решаются взять трубку.
Потом Свердлов все же берет трубку.
Свердлов. Не понял? Какая железная дорога? Какие конники? Так… так. Так, ищите!
Сталин. Что еще?
Свердлов. Неизвестно, где генерал Краснов с его конницей.
Сталин. Значит, тоже заблудился.
Свердлов. На всякий случай я пошлю два танка на шоссе. Не возражаешь?
Сталин. Я никогда не возражаю, если надо послать танки, хотя сам предпочитаю убеждать словом. Это самое главное орудие большевика.
Опять звонит телефон. Опять Свердлов берет трубку.
Свердлов. Слушаю вас, товарищ Брежнев. Все в порядке, Леонид Ильич. Вот тут рядом со мной Иосиф Виссарионович и тоже шлет вам привет. Как так умер? В пятьдесят третьем году умер?
Свердлов оборачивается к Сталину.
Сталин(берет трубку).Здравствуйте, Леонид Ильич, Сталин на проводе. Для некоторых, может быть, и умер, но сами исторические события, которые имеют место за стеной, доказывают, что я – вечно жив… Нет, никаких задержек. Советую вам снять руководителей телевидения, которые вместо штурма дворца показывают симфонические концерты и «Лебединое озеро». Штурм уже начался и проходит по плану. Владимир Ильич уже проник в Смольный… нет, он не может подойти, он сейчас проходит диспансеризацию. Все-таки возраст… да, почти сто лет! Как только очнется, мы ему передадим ваши наилучшие пожелания… Залп «Авроры» превзошел все наши ожидания. Половины Зимнего дворца как и не бывало… Нет, не беспокойтесь, Леонид Ильич, картину Репина «Три богатыря» мы вовремя эвакуировали в безопасное место. Не беспокойтесь, Леонид Ильич, отдыхайте, Леонид Ильич. Мы сразу сообщим, Леонид Ильич. (Вешает трубку.)Теперь отступать некуда.
Свердлов. Я думаю, что мне придется самому отправиться на Дворцовую площадь и возглавить колонны!
Сталин. Настоящий руководитель остается у телефона.
Свердлов(подходит
Грохот наполняет комнату, качаются лампы, сыплется штукатурка, гаснет свет, звенят стекла.
Сталин. Это что такое?
Мигает резервный свет, который дает генератор. Сталин и Свердлов с трудом поднимаются с пола. Тут звонит телефон. Свердлов протягивает руку.
Свердлов. Смольный… да. Спасибо…
Он роняет трубку и сползает на пол.
Сталин. Что еще?
Свердлов. Грушев докладывает, что залп «Авроры» совершился.
Сталин. Это я уже понял.
Картина десятая
Гул «авроровского» выстрела еще висит в воздухе, как его подхватывает неудержимый, утробный раскатистый вопль замерзших и промокших пролетариев.
Штурм Зимнего дворца начался.
Мы снова в служебном коридоре Эрмитажа – звуки нарастающего штурма прорываются сквозь открытую дверь, ведущую на баррикаду на площадь. Тускло горят свечи.
По коридору бегут, одеваясь, приводя себя в порядок, обитатели буфета. Зосяне отпускает руку Керенского. Их догоняет Пешеходов-Нетудыхата.
Нетудыхата. Товарищ премьер-министр, нам где отсиживаться?
Керенский. А вы где отсиживались?
Нетудыхата. Мы отсиживались вместе с Бундом. Но теперь, я полагаю, это неприлично.
Керенский. Идите, подыщите себе что-нибудь посолиднее.
Нетудыхата. А вы как же? Вы же председатель правительства? Вам пора готовиться к бегству.
Керенский. Во-первых, Зимний дворец еще не взят и неизвестно, когда его возьмут. А пока я не убежал, то я могу участвовать в обороне.
Нетудыхата. Это совершенно исключено. Всем известно, что Керенский трусливо прятался вместе с правительством, ожидая неминуемой кары.
Керенский. Может быть, я бы и следовал этому позорному сценарию, если бы не встретил эту отважную девушку.
Он не замечает, как из двери в кабинет Антипенко выдвигается оператор с кинокамерой в руке, за ним – иностранная корреспондентка.
Корреспондентка. Имею честь беседовать с премьер-министром господином Керенским?
Керенский. Простите, но меня ждут – идет бой.
Корреспондентка. Представьте меня этой отважной девушке. Прошу очень.
Керенский. Пожалуйста.
Зося. Не надо, я пошла… (Пытается вырвать руку.)
Керенский. Зося Ильинская – отважный советский человек, комсомолка, мать-одиночка, и надеюсь, когда ее дочь вырастет, она будет гордиться своей мамой – командиром батальона смерти.
Корреспондентка. Вы говорите – смерти? Вы будете погибать?
Зося. Это наш долг.
Корреспондентка. Вы есть играете в сценарий. Я хочу, чтобы вы построите ваш батальон и кричат «ура!». Пошли туда, где это красиво.