Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.4
Шрифт:
– А если похороны? – совершенно серьезно спросил Одноглазый Джо, который хотел расширить свой кругозор, а не смел смеяться над учителем и наставником.
– Дурак ты, при чем тут похороны! Мы же Матвея Семеныча встречаем.
– Я не в том смысле, – сказал Джо. – Я не хотел.
Тут вышел на платформу начальник станции и, приложив руки рупором к губам, крикнул, что через пять минут на первую (и единственную) платформу прибывает скорый поезд Тверь – Архангельск. Номера вагонов с головы
– Они в третьем вагоне будут. В купейном, потому что здесь СВ-вагонов нету. Они себе отдельное купе взяли. Мне был звонок, – сообщил нам вождь, нервничая и теребя блестящие пуговицы военного френча.
Поезд проявил себя сначала приближающимся шумом, затем вполз и замер перед станцией, прогремев всеми суставами. Поезд был старым, ржавчина просвечивала сквозь зеленую краску вагонов.
Проезжающие посыпались из вагонов – поезду стоять всего пять минут, а надо купить продуктов, заглянуть в буфет, а может, купить областную газету в киоске, открывшемся специально для такого случая.
Мы поспешили к вагону номер три.
Сначала из него выползли какие-то одинаковые мужики в тренировочных брюках и несвежих майках, а потом наступила пауза, и на площадку вышел настоящий генерал, орел, молодец, я его, кажется, даже видел как-то на телеэкране. Матвей Семенович Чулков собственной персоной.
Почетный председатель был немолод, даже скорее стар. Но из тех неутомимых толстячков, которые красят и укладывают волосы и даже носят корсет и играют в городки. Генерал красиво помахал нам рукой и начал осторожно, медленно, изображая бодрость, спускаться по ступенькам вагона.
Порейко кинулся к вагону и подставил руку генералу.
– Я сам, сам! – прохрипел генерал. Ему было нелегко, но он отличался сильным духом.
В конце концов помогла генералу Александра. Она, оттолкнув Порейку, протянула генералу руку словно для поцелуя – и опереться на такую руку мог каждый, даже Геркулесу не стыдно.
Следом за генералом спустился кавказский человек – сам Рустем Марков! Как нам повезло!
Про него достаточно было сказать – яростный! Никакая другая характеристика не выдержала бы сравнения. Несмотря на теплый вечер, Марков был в шляпе и в том слишком большом и широком пальто, которое таскают нувориши, чтобы отличаться от меня.
Когда все эти люди оказались на земле, Порейко, покачавшись на месте, схватил лицо генерала в жадные ладони и впился в него губами (а может, и зубами – зрелище было страшное). Но генерал не испугался, он был боевой генерал. Он обнял пухлыми лапками плечи Порейки, потянул к себе, чтобы удобнее было ответить поцелуями на поцелуи. Затем, полагая, что ему надо целоваться и дальше, генерал кинулся ко мне, а я, не ожидая нападения, убежать не успел. Он меня тискал, как насильник
– Все! – закричала Александра. – Хватит, мальчики. Все в порядке.
Тут я увидел третьего из приезжих. Он изображал из себя марковского или корниловского офицера – я, честно говоря, не помню, какой из белогвардейских полков носил черные мундиры с черепом на левом предплечье. Фуражка у него была тоже черная. Он был красив и суров красотой гестаповских плакатов. И притом скрипел множеством ремней и портупей. Несколько снижался образ гауптштурмфюрера тем, что в руке он тащил объемистый генеральский чемодан.
– Рад, – сообщил генерал, как только поцелуйная часть кончилась. – Очень польщен. Наслышан о ваших успехах, мать твою.
Окончание фразы было несколько неожиданным, но потом я понял – генерал испугался, не сочтут ли его слишком интеллигентным, и пресек заранее подобные подозрения.
– Куда идти? – спросил он почти сердито.
– Сюда, товарищ Чулков, – показал Порейко.
Он показал генералу, куда идти, а мне махнул, чтобы я спешил к машине.
Я подчинился.
Как в лучших британских фильмах, я открыл все возможные двери в «Мерседесе». Генерал радостно ахнул:
– Вот и сюда, в дальние уголки, проникла цивилизация.
– Вы будете обеспечены всем необходимым, – предупредил его Порейко.
– Куда ехать-то? – спросил я шоферским голосом.
– В «Мологу».
«Мологой» именуется наша гостиница.
– Мы подготовили для вас номера «полулюкс», – сообщил Порейко генералу, который втаскивал пузо на заднее сиденье. – Высший класс по нашим меркам.
Корниловец хлопнул крышкой багажника так, что Порейко посмотрел на него с ненавистью.
Одноглазый Джо и Жора стояли поодаль с грустным видом – им места в машине не оставалось, значит, придется тащиться в гостиницу на автобусе. Несолидно.
– Нам обещали загородный пансионат, – рявкнул Рустем Марков.
– Пансионат, к сожалению, сгорел, – сказал Порейко.
– Поджог? – спросил генерал. Он снял фуражку и протирал синим платком потную лысину.
– Неизвестно, – ответил Порейко. – Он назывался «Лесные поляны».
Я не знал о гибели «Лесных полян».
– Но гостиница три звезды. Все мобилизовано. И питание в том числе.
Порейко боялся, что гости рассердятся на то, что он непредусмотрительно сжег «Лесные поляны».
– Похоже на диверсию, – сказал генерал. – Прямо перед нашим приездом ликвидируется наша лесная база. Вы как думаете, Рустем Борисович?
– Я думаю, что вы правы, – строго сказал Марков. – В этом надо разобраться.
– Не надо разбираться, – ответила Александра.