Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.7

Булычев Кир

Она замолчала. Присутствие Вревского с каждой секундой все более угнетало.

– Если мадемуазель позволит, – сказал Вревский, – мы должны проследовать дальше.

– Конечно, я иду. Я только хотела поздороваться. Я жду.

Лидочка отпустила руку Андрея, и он послушно пошел к дому вслед за Вревским, который умел двигаться таким образом, будто не сомневался, что за ним покорно последуют.

Андрей понял – а ведь она изменилась. Она стала другая. Но в чем изменение? Надо скорее вернуться к ней

и все понять. Как хорошо, что она пришла. Что она ждала его. Как это хорошо…

Полицейский – другой, не тот, что был ночью, ступил в сторону от ворот, пропуская следователя.

– Господин Берестов, – сказал Вревский, – ваша дама очаровательна, но нас ждут дела печальные и обязательные.

Укор в легкомыслии был очевиден, и Андрей не удержался от попытки оправдаться.

– Мы не виделись с Рождества, – сказал он.

– Сочувствую, сочувствую, голубчик, – согласился Вревский.

Он вынул из кармана ключ – знакомый ключ – и открыл дверь. В доме пахло чем-то чужим. Но определить запах Андрей не смог. Двери на кухню и в его комнату были раскрыты.

Они поднялись на второй этаж. На площадке перед дверями мелом было грубо нарисовано очертание человеческой фигуры.

– Не наступите, – сказал Вревский.

– Что это?

– Здесь была найдена госпожа Браницкая.

– Кто?

– Глафира Станиславовна.

Андрей к стыду своему понял, что никогда не знал фамилии Глаши. Госпожа Браницкая. Известная фамилия. Слишком известная для служанки.

– Это часть нового метода следствия, – сообщил Вревский самодовольно. – Будучи на стажировке в Париже, я провел полгода в Сюртэ. Это вам что-нибудь говорит?

Он толкнул дверь в кабинет.

– Мы исследуем сейчас отпечатки пальцев, – сообщил он. – Они у людей сугубо индивидуальны. Если сверить отпечаток пальцев с имеющимся в картотеке, можно безошибочно определить его владельца.

– И вы сверили? – спросил Андрей.

– Пока мы отправили их в Петербург. К сожалению, в Симферополе картотеки пока нет.

Кабинет Сергея Серафимовича, всегда столь чистый, аккуратный, выверенный, был гадко осквернен. Стулья опрокинуты, стол отъехал в сторону, книжный шкаф раскрыт, и несколько книг валяются на полу. Ковер наполовину закатан, и в полу видна черная квадратная дыра. Ближе к двери – темные пятна.

– Это кровь? – спросил Андрей.

– Да. И предположительно кровь вашего отчима. Здесь происходила борьба. И если вы соизволите наклониться, вы увидите порезы на ковре. Порезы сделаны острым оружием, вернее всего, кинжалом при нанесении ран неизвестному лицу. Опять же мы с вами можем предполагать, кто был этим лицом.

Запах в кабинете, окна в котором были закрыты, был еще более чужим и тошнотворным. Андрею захотелось уйти, и он, видно, сделал непроизвольное движение, потому

что Вревский остановил его.

– Нет, голубчик, потерпите, – сказал он. – Нужно кое-что выяснить. Посмотрите внимательно вокруг – может, вы обнаружите еще какую-нибудь пропажу. Что-нибудь важное, существенное или даже мелочь… Смотрите!

Андрей стал покорно смотреть, и, как только взгляд его упал на портрет, он вспомнил, что за ним – сейф. Он чуть было не сказал об этом Вревскому, но спохватился – а почему он в сущности должен рассказывать Вревскому? Отчим наверняка не хотел этого.

– Так что же? Вы вспомнили, признайтесь, вы вспомнили? Что?

Вревский покачивался перед Андреем, будто гипнотизировал его. Он понял: Андрей что-то скрывает, и злился на себя за то, что упустил то мгновение, когда Андрей готов был признаться.

– Хорошо, – сказал Вревский устало, так и не перехватив взгляда Андрея. – Вы же заинтересованы, черт возьми, в том, чтобы помочь следствию! Или вы заодно с убийцами?

– Почему с убийцами?

– Да потому что и младенцу ясно, что его тело унесли и закопали или сбросили в море.

Вревский отошел к окну. Что-то за окном его заинтересовало. Андрей пошел вокруг стола, зная, что в любой момент Вревский может обернуться. Ящики письменного стола были закрыты. Но это не означало, что туда никто не заглядывал.

Вревский обернулся от окна и спросил:

– Какие у вас отношения с Ахметом Керимовым?

– Я учился с ним в гимназии, в одном классе.

– В гимназии? Он учился в гимназии?

Андрей не поверил Вревскому, что тот об этом не знает. Вревский только хотел показать своими словами, что не считает Ахмета достойным учиться в гимназии.

– И неплохо учился, – сказал Андрей.

– Допускаю. Кстати, я попал в Ялту по делу, связанному с замыслами вашего друга. Личность подозрительная.

– Он оказал мне любезность. Иначе бы мне не добраться до Ялты так быстро.

– А, у него авто, – сказал Вревский. – И вы знаете, сколько стоит такая машина?

– Нет, не знаю.

– Ни у его отца, ни у нас с вами никогда не будет возможности честно заработать такие деньги. Вам не приходило в голову, что эта машина куплена на нечестные деньги?

– Я об этом не думал. Мне было не до этого.

– Хорошо, хорошо, оставим этот разговор. Вы будете в гостинице «Россия»?

– Да.

– Попрошу вас никуда не уезжать. Вы мне понадобитесь.

– Я специально приехал…

– Ладно, голубчик. А я так рассчитывал, что вы будете сотрудничать со следствием!

– Я сотрудничаю.

– Я вас провожу вниз.

Вревский вывел Андрея из дома. Андрей увидел, что перед калиткой стоит мотор Ахмета. Ахмет сидел за рулем. При виде Андрея он нажал на клаксон.