Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.7
Шрифт:
– Они симферопольские? – спросил Ахмет.
– Почему ты так думаешь?
– Это ты так думаешь, – сказал Ахмет. – Ты сказал, что они гуляют в Симферополе.
– Оба из Симферополя, хотя это ничего не меняет. А если они дезертировали, то я не представляю, что со мной сделают!
Коля был бледен, не скрывал волнения, но Андрей, должен был признать, что он красив, даже более, чем раньше. Он возмужал, и лицо его потеряло мальчишескую округлость
Военная комендатура помещалась на Екатерининской улице сразу за синематографом «Орион».
– Подождать тебя? – спросил Ахмет.
– Если меня не задержат, то я через три минуты буду, – принял предложение Коля.
Он вошел в здание.
– Зачем вы это сказали, Ахмет? – укорила его Лидочка.
– Сам не знаю, – ответил Ахмет. – Такой вот я соглашатель. Все-таки у нашего Коли неприятности. А береговая артиллерия осталась без прицелов.
– Мне он совсем не нравится, – сказала Лидочка Андрею, видно, хотела развеять могущие возникнуть подозрения. – Честное слово. В нем есть что-то от фата.
Коля выбежал из комендатуры.
– Этого господина нет – и вообще никого нет. Они, видите ли, обедают. Как будто не война, – сообщил он, садясь рядом с Ахметом. – Будут только в два. Кстати, я смертельно голоден. Я даже не позавтракал утром из-за этих мерзавцев. Запороть бы их всех!
– И патронов не жалеть, – дополнил Ахмет. – Где прикажете обедать?
– Где хочешь.
– Мы ехали в Массандру. Ты с нами?
– Если к двум привезешь обратно.
– Будет сделано, господин Гамлет, – сказал Ахмет.
Коля поморщился.
– А ты кого возишь на этот раз? – спросил он.
– Важных шишек.
– Лучше бы пошел в армию, чем прислуживать.
– Мы, татары, люди маленькие, – сказал Ахмет.
Андрей не стал вмешиваться в разговор. Видно было, что Ахмет не склонен откровенничать.
Они обедали в небольшом кафе над морем. Вышло солнце, стало тепло, но не в тени. Коля немного успокоился и даже надеялся уже, что, когда вернется, застанет своих дезертиров на месте. Он все смотрел на Лидочку, и Андрею это было неприятно. Но Лидочка тщательно избегала его взглядов.
– Ты в больницу сегодня поедешь? – спросил Ахмет. – Я тебя могу отвезти.
– Я вчера был, – сказал Андрей.
– Чего ж молчишь? – сказал Ахмет. – Ты с ней разговаривал?
– Разговаривал. Только контрабандой. Она не хочет со следователем говорить. Ждет отчима. Боится ему повредить.
– Слушай, самое важное, –
– Видела, но не узнала. Там темно было, наверное.
– О чем ты говоришь? – спросил Коля.
– Ты не понял? О Глаше. Все думают, что она без сознания, и ждут, когда она придет в себя.
– А почему она без сознания?
– Ты ничего не знаешь? – удивился Андрей.
– О чем я должен знать?
– Что моего отчима ограбили, что было нападение!
– Еще чего не хватало! Почему никто мне ничего не говорит? Лида, мы же виделись с вами три дня назад, как я приехал. Почему вы мне не сказали?
– Мы так мало говорили, – сказала Лидочка, оробев. Она отыскала под столом пальцы Андрея и схватилась за них, как ребенок.
– Все в Ялте знают, – сказал Андрей. – Мы тоже думали, что ты знаешь.
– Я не в Ялте. Я в Феодосии. Расскажите по-человечески, что произошло?
Андрей рассказал. Он рассказал скупо, как о давно прошедшем событии.
– Да… – сказал Коля наконец. – Куда катимся? Человеческая жизнь теряет цену.
Андрей смотрел на море. Далеко по горизонту серым силуэтом двигался военный корабль. Он вспомнил, как спорили два грека по дороге из Алушты.
– Видишь? – спросил Андрей Лидочку.
– Они на учения ходят из Севастополя, – сказал Коля. – Патрулируют берег.
На фоне серого силуэта образовалось махонькое ватное облачко. Рядом с ним – другое.
– Учебные стрельбы, – сказал Ахмет, которому тоже хотелось показать свою образованность.
Облачка поплыли вверх, образуя зонтики, как бы стараясь слиться с облаками в небе. Издалека донесся тяжелый гул.
– Смотрите! – Лидочка обернулась к Ялте, что полукругом расстилалась слева внизу. В скоплении домиков недалеко от набережной поднимался черный, расширяющийся кверху столб дыма. Затем, ближе к порту, – второй.
– Что это?
– По-моему, это стреляют, – сказал Ахмет. – По-моему, это не учебные стрельбы.
– Значит, это не наш корабль?
Лидочка вскочила.
– Турецкий, да?
– А что же наши? Что же они смотрят? Этого не может быть. – Андрей смотрел, как новое облачко образовалось возле силуэта корабля, и ждал новой волны гула, ждал с любопытством, зная заранее, как человек, кинувший камень с обрыва, что сейчас снова в Ялте поднимется черный взрыв. И старался угадать – где. Он не угадал. Рвануло куда ближе к порту.
– Ну поехали, поехали же! – умоляла Лидочка.