Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.9
Шрифт:
В столовой уже собрались все Кошки.
Василий открыл бутылку и разливал шампанское по бокалам. Иришка стояла в углу, за спинами, и переводила взгляд с Лидочки на мать, словно не ожидала, что они сюда придут.
Слава подхватил со стола два бокала и повернулся к Алле с Лидочкой.
– За прекрасных дам! – воскликнул он.
Его собственный бокал еще не был полон, и потому, отвернувшись к столу, он замер спиной к прекрасным дамам, ожидая, пока бокал наполнится.
– Вот наш теремок и населился, – сказал Василий. – Все чистые и нечистые наполнили его до бортов.
– Придет медведь и сядет на него, – сказала Алла. – Шутка!
– Вот именно! – согласился Слава. – А у тебя, Иришка, есть бокал? Тогда выпьем за здоровье твоей мамы. За Аллу, за Аллочку, чтобы все с ней было хорошо, чтобы она была здорова и счастлива!
Он потянулся бокалом к Алле, и все по очереди начали чокаться с молодой женщиной.
Алла сделала шаг вперед, принимая поздравления, а Лидочка женским нелицеприятным взглядом отметила, что над бедрами у Аллы уже наросли валики жира.
– Спасибо за встречу, – сказала Алла. – Наконец-то мы встретились под крышей этого дома. И я надеюсь, что все будут довольны. Ура!
– Ура!
Крики получились громкими, словно каждый вкладывал в крик свое желание, которым совсем не обязательно было делиться с окружающими.
– А теперь отдохни с дороги, – сказал Слава после паузы, так как никто не знал толком, что же сказать. – Ведь завтраком тебя кормили в самолете?
– Завтракать не буду, – сказала Алла. – Но переоденусь, а потом пойду в город, погуляю.
– Я составлю тебе компанию, – предложил Слава.
– Там посмотрим.
И тут зазвонил телефон.
Почему-то этот звонок произвел на всех ошеломляющее впечатление. Как появление ревизора в комедии Гоголя.
Василий даже уронил бокал – к счастью, только на стол, и накрыл его, как накрывают ладошкой убежавшего жука.
Никто не спешил взять трубку. Все стояли, обернувшись к двери, и слушали, как звонит телефон, по-английски, сдвоенными звонками.
И тогда Лидочка, поняв, что, если она не возьмет на себя инициативу, немая сцена продлится до самого занавеса, быстро пошла в коридор и взяла трубку.
– Алло, – произнесла она нечто среднее между английским и русским приветствием.
– Привет, – ответил в трубке женский голос. – Это кто? Иришка? Лида?
– Лида.
– Привет, Лидочка, не узнаешь, что ли. Это Галина, подруга Аллы. Ну, помнишь, мы с тобой разговаривали?
– Помню. Добрый день.
Лидочка чувствовала, как за ее спиной все стоят, не дышат, слушают, о чем она говорит, и стараются угадать, с кем.
–
– Вы очень вовремя позвонили, – сказала Лидочка. – Ваша подруга только что приехала.
– Ой, ну и везет же мне! А ну давай мне ее сюда, конспираторшу! Я ей врежу по первое число!
– Алла, – сказала Лидочка, – это вас.
– Кто? – спросила Алла глухо.
– Кто? – Слава почти закричал. – Никого быть не может! Я никому не говорил, что ты сегодня приезжаешь. Это какая-то ошибка…
– Это Галина, – объяснила Лидочка. – Ваша подруга Галина. Она уже звонила, спрашивала.
– Какая еще Галина? – спросила Алла, не двигаясь с места.
– Мама, – сказала Иришка, – это твоя Галка. Ты что, забыла? Она же в Лондоне живет.
– А… Галина… – Алла словно проснулась.
Василий и Валентина отпрянули, освобождая Алле дорогу к телефону. Лидочка стояла, протягивая трубку.
– Может, я скажу, что ты в ванной? – спросил Слава.
– Я подойду, – сказала Алла. – Ничего, я подойду.
Лидочка передала ей трубку.
Алла сразу же отвернулась от нее.
Все отступили из прихожей и втянулись в столовую, будто разговор был секретным.
Лидочка отошла к лестнице – больше ей отступать было некуда.
– Да, – сказала Алла, – привет. Да, это я… Только с самолета, совершенно простужена. Еле живая. Сейчас помоюсь и спать… Да, конечно, я буду рада… Сегодня? Вечером? Знаешь что, оставь мне свои координаты, адрес, телефон, мне же надо их иметь…
Алла обернулась.
Лидочка догадалась, что ей нужно. Она знала, где на длинном столе лежит карандаш, наклонилась и протянула его Алле. Вместе с блокнотиком.
– Ну, говори… Да я говорю же тебе, что простудилась! Нормально все будет, нормально. Вот приедешь и убедишься!
Она записала телефон и адрес.
– Значит, до вечера? Я тебе звоню. А днем где будешь? Работаешь? Какая школа? Ну ладно, до вечера… – Она положила трубку и повернулась к напряженно глядевшим на нее родственникам. – Ну что уставились? Все свободны!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Девица, приехавшая в Москву из пригородного домика завоевывать мир, простая, пошлая и наглая, за много лет спряталась в Алле довольно глубоко. Но неожиданно она выглянула наружу и оскалилась.
И, самое интересное, почти все, кроме Лидочки, подчинились окрику и отступили.
Алла сверкнула глазами в сторону Лидочки.
Глаза были черные, южные, острые.
Волосы у Аллы у корней, где сошла краска, были почти черными, а дальше модного розовато-желтого цвета.