Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.9
Шрифт:
Наконец он решился и ушел в кабинет.
– Чего это они? – спросила Валентина.
Василий пожал покатыми плечами. Валентина подвинула к себе миску Иришки и сглотнула оставшиеся ягоды.
– Спасибо, – сказала она. – Жарко сегодня.
Удивительно, что она догадалась поблагодарить Лидочку. Наверное, потому, что ей достались и Иришкины ягоды.
Третий вечер в Лондоне грозил снова стать скучным. От телевизора Лида была отрезана плохим настроением хозяина дома. Она принялась листать Климта.
За дверью послышались шаги –
– Эге-гей, Батькович! – возопил снизу Василий. – Ты телевизором пользуешься? Мы его поглядим!
Слава приоткрыл дверь и крикнул:
– Смотрите, пожалуйста. Потом выключите.
Лидочка быстро сбежала вниз и присоединилась к краснодарцам. Кошки смотрели сериал. Василий время от времени переводил кое-что Валентине. Но его перевод не имел отношения к тому, что происходило на экране. Внутри Василия происходило собственное творческое переосмысление сюжета, и Валентина признавала его за неимением другой версии. Лидочке они не мешали – даже интересно было сравнивать версию Василия с тем, что происходило на экране на самом деле. Например, как Василий, который считает инспектора полиции страшным убийцей или даже привидением и вкладывает в его уста угрозы и проклятия, выпутается в очередной раз.
Где-то через час спустился Слава. Он постоял в углу, глядя на экран и явно ничего не видя, потом ушел приготовить себе кофе, остальным не предложил, и Лидочка ощутила, что ее для него сейчас не существует. Потом он снова сорвался и убежал.
Когда Лидочка уже легла и читала перед сном, она услышала, что Слава куда-то звонит, вернее всего, в Москву. По лестнице простучали шаги Иришки – она присоединилась к нему.
«Завтра, – подумала Лидочка, – я снова от вас сбегу. Воскресенье – мой день. И мне нет дела до вашей тараканьей суеты». Почему-то Лидочке казалось, что все проблемы, что волнуют семейство Кошко, относятся к разряду тараканьих.
С утра она опять поднялась пораньше и, умывшись, побежала на кухню. На кухне, к ее крайнему удивлению, сидел Слава. Он нервно курил, а в блюдце перед ним лежало несколько окурков.
– Вы что, не спали? – вырвалось у Лидочки вместо приветствия.
– Не спалось, – ответил Слава.
Нет, он спал, волосы, оставшиеся на висках, были смяты, борода набок, мешки под глазами, обычно незаметные, набрякли.
Лидочка прошла на кухню, чайник был еще теплым. Она включила газ.
– Вам налить кофе? – спросила она.
– Да, спасибо.
Слава пил кофе, глядя перед собой и не желая встречаться глазами с Лидочкой. За последние сутки он сменил отношение к ней на противоположное, словно Лидочка чем-то его сильно обидела.
– Я хочу съездить к морю, – сказала Лидочка. – Как это лучше сделать? Поехать в Лондон или можно ехать дальше с нашей станции?
Слава сделал усилие, чтобы вникнуть в проблему. Потом с явным раздражением сказал:
– Поезжайте до
– А долго ехать?
– Купите там расписание, – сказал Слава.
«Все, я в немилости, – поняла Лидочка. – Но за что?»
В столовую ворвались краснодарские Кошки. Оказывается, они собрались на бут-сейл – барахолку, на которую люди привозят ненужные в хозяйстве вещи, заполняя ими багажники – буты – автомобилей.
Валентина сказала, что мать Роберта, Снежана, обещала подвезти их до места. Она заедет в десять. Неужели Лидочка с ними не поедет? Это же такое приключение!
Лидочка сказала, что хочет съездить к морю.
На этот раз ее никто не укорил. Все уже стали привыкать к экстравагантности жилички.
Дойдя до платформы, на этот раз до той, где останавливались поезда из Лондона, она невольно поглядела на скамейку, где вчера сидел знакомый Геннадия. Конечно, сегодня его там не было, но сама скамейка испортила настроение. Что же творится? Какие неприятные известия Слава получил из Москвы? Лидочка была убеждена, что источник неприятностей находится именно в Москве.
Возвратилась Лидочка только вечером, страшно уставшая, но, как говорится, довольная. Она побывала в Рамсгейте, ела рыбу в ресторанчике над бухтой, густо уставленной яхтами, сидела на горячем песке, кормила чаек.
Вернулась она еще засветло. Дом опять был пуст.
Лидочка поднялась к себе. Она смотрела из окна на длинный газон, огражденный кустами. Предвечерний воздух был густ и сладок. Лидочке захотелось походить по траве. Она спустилась вниз, прошла через кабинет Славы. На диване валялись скомканные простыни, подушка упала на пол. Он даже не стал убирать за собой.
Лидочка вышла в сад.
Был сладкий для насекомых и птиц предвечерний час. Пчелы и шмели спешили выполнить план по нектару, трава была ровной и мягкой, но кое-где газон не мешало бы постричь. Видно, Слава собирался это сделать – под деревом стояла газонокосилка, которую никто не удосужился убрать в сарайчик.
Лидочка не стала бороться с желанием – она улеглась на спину в траву и стала смотреть на бесцветное перед закатом небо и кремовые паруса, замершие на нем. В соседнем саду, таком же длинном и узком, мальчики играли в бадминтон.
Паук-охотник пробежал по руке Лидочки. Руке было горячо и щекотно. Лидочка немного обгорела на море.
Зачем они сюда приходили? Оказывается, эта мысль и не покидала Лидочку, хотя она надеялась, что обо всем забыла.
Один из них наклонился, а второй стоял рядом, ждал, пока тот завяжет шнурок, и смотрел на дом.
Почему человеку захотелось завязать шнурок именно на задах нашего дома?
Лежать расхотелось. Лидочка поднялась и пошла по газону прочь от дома. По краям газона густо росла ежевика, отделявшая сад от соседних узких полос зелени. Три больших дерева стояли на границе сада, они перекрывали своими кронами большую часть газона.